– Гражданин Слуцкий, пройдите в свою комнату и попытайтесь уснуть, если не хотите неприятностей.
– О! Вот как мы заговорили, господа пилоты. Что ж вы сразу со мной общаться не захотели?
– Не ерничайте, гражданин Слуцкий, пройдите в комнату.
– Не ерничайте?! Это вы не следите за мной, господа пилоты! Неприятно, когда вы так нагло наблюдаете – меня это раздражает!
– Пройдите в комнату! – повторил робот.
Парень недовольно взглянул на них, ему больше ничего не оставалось, как выполнить указание.
– Железки, – буркнул он себе под нос, и, махнув рукой, затопал.
Роботы сверлили ему затылок до самого коридора. И не только они, таких роботов было много. Все как один провожали его до комнаты. В зале, в коридорах, в лифте, в корпусе, где были комнаты, и даже у двери его комнаты. Перед входом в свою комнату, Слуцкий подошел к роботу, стоящему не далеко, и усмехнувшись сказал:
– Может, еще в кроватку уложите?
Робот, молча протянув руку, указал на дверь.
Железные надзиратели – так теперь будет называть роботов Слуцкий.
Робот ждал, когда непослушный выпускник зайдет внутрь. Глубоко вдохнув, Слуцкий зашел в комнату, в которой был слышен приличный храп и чувствовался неприятный запах. Чтобы избавится от перегара, он включил оптклимат3 и улегся на кровать. Спать Слуцкий не собирался. Настроение окончательно испортилось. Приятное впечатление от рассвета испарилось навсегда. Выпускной вечер оказался испорчен.
Он еще долго ворочался, думая о том, почему он стал таким занудой. Раньше кроме вечеринок, развлечений и девушек его ничего не интересовало, а теперь. Что стало с ним теперь? Неужели случай с Малинковской как-то отразился на нем? Может быть, инспектор прав в том, что инцидент с надсмотрщицей – это республиканская тайна? Ведь они, правящие люди расчетливы настолько, насколько только можно. Расскажи Слуцкий об этом случае с Малинковской кому-нибудь, например, Никите, кто его знает, может, и с ним станет что-то неладное? Но…
«Если бы Малинковская покричала, – размышлял парень, – и все, то я бы не придал этому случаю никакого значения. Полицейские сами разыграли спектакль, и заставили меня задуматься, о том, что истерика Малинковской связана с чем-то другим, с чем-то серьезным, не со мной, хотя…».
И тут он вспомнил, что полицейские зашли в тот момент, когда Малинковская начала ему говорить о людях, «других» людях.
«Точно! Здесь что-то другое, и это собрание, было из-за Малинковской! Она что-то