Вовка постоял на перроне, и такая грусть-тоска его охватила, так ему сделалось обрыдло на весь белый свет, так мучительно одиноко, как это может быть только у пьющего человека, когда он хочет выпить, а ничего больше нет.
И захотелось ему уехать в дальние страны, в голубую даль, куда-нибудь на берег Тихого океана, на мыс с маяком, чтобы разводить там кур и выращивать кабанчика или даже двух, а вечерами заливать в баки керосин, или солярку, или что там полагается заливать в баки на тихоокеанских маяках, и направлять луч прожектора в черную темноту, чтобы океанские лайнеры видели этот луч и проходили мимо рифов и мелей.
Не было рядом ни маяка, ни лайнера, но на другой платформе стоял поезд с пустыми вагонами. Двери в вагоны были открыты. И залез Михин в этот пустующий вагон, и забрался аж на третью полку, где обычно провозят большие кожаные чемоданы и перетянутые ремнями баулы, устроился он на этой полке, пригрелся и заснул. А так как последнее время спал он помалу и нерегулярно, то проспал до ночи, а потом и до утра.
Поезд тем временем поехал, поехал с ним вместе, конечно же, и вагон. Они объехали все три вокзала, совершили какие-то необходимые машинисту маневры, а затем выехали на маршрут и всю ночь ехали по маршруту.
Утром Володька проснулся от того, что поезд остановился. Люди выходили из вагона на улицу. Вышел на улицу и Володька. Оказывается он приехал ни много, ни мало, а в город революции Ленинград.
Наш путешественник обшарил все карманы, но смог набрать только сорок копеек. Михин купил для душевного равновесия здесь же на вокзале за сорок копеек бутылку пива и стал ждать.
Быть вечно на вокзальном перроне в чужом городе без денег, без средств к существованию нельзя. Значит должно обязательно что-то произойти. Оно и произошло. Володька познакомился с какой-то делегацией из соцстран. Делегация была смешанная. В нее входили чехи, венгры, румыны и, кажется, болгары. Ехали они куда-то в Сибирь, или на Урал, или даже на Дальний Восток. Но самое главное – это то, что никто никого там не знал. Поэтому Михин почти сразу сошел за своего. А куда ехать, ему было безразлично. Он и поехал из Питера в глубь сибирских просторов.
Как он рассказывал, ему ехать с этой делегацией удалось около трех дней. И постоянно старшая группы не могла толком пересчитать личный состав. То у нее лишний человек получался, то одного человека почему-то не хватало.
Обнаружилась причина ошибок, а причиной и был Володька Михин, уже в городе Челябинске при поселении в гостиницу. Дважды до этого группа сходила с поезда, селилась в городах и дважды все это сходило Михину с рук. Он уже решил, что сможет до Владивостока доехать. Но в Челябинске