Монгол непонимающе вылупился и схватил лейтенанта за рукав:
– Почему толстый?! Хороший кухан, молодой!
Марат отмахнулся и пошел к вокзалу.
Лейтенант протомился на вокзале у окошка кассы добрый час. Оно было закрыто без всяких объяснений. Наконец дождался жующую кассиршу, получил билет в третий плацкартный вагон и пошел в буфет чего-нибудь перекусить. Однако загадочные запахи и непривычный вид еды, густо усиженной жирно блестящими насекомыми, заставил бегом выскочить на улицу и быстренько забить рвотные позывы сигаретой.
Наконец, подали состав под посадку. Вдоль перрона метались толпы местных с мешками. Они бегали от вагона к вагону и что-то вопили. Солидные проводники, сплошь мужчины за сорок в белых нитяных перчатках, игнорировали просьбы и вопросы соплеменников, напоминая гордым окаменевшим видом памятники партийным деятелям.
Марат подивился экзотическому способу посадки и пошел искать свой плацкарт. И уже через пять минут очень захотел присоединиться к растерянной толпе.
После второго вагона шёл сразу седьмой. Потом четвертый, потом три подряд без номеров. Окончательно добил лейтенанта вагон под номером «ноль».
По платформе важно прогуливался какой-то железнодорожный начальник в сияющем нашивками и значками мундире. Он сквозь зубы что-то приказывал проводникам, и те меняли таблички с номерами вагонов на другие, такие же нелогичные, запутывая ситуацию ещё больше… Всё это походило на какую-то идиотскую игру, имеющую целью свести с ума несчастных пассажиров.
– Что, новенький, обалдеваешь потихоньку?
Сзади подошли два капитана-лётчика в выгоревшей форме. Марат обрадовался землякам больше, чем в раннем детстве Деду Морозу.
– Да вот, не могу свой вагон найти, номер «три».
– Подумаешь, задача. Отсчитывай от паровоза третий и садись.
– Так там номер «семь» висит!
– Фигня, поменяют. Нам тоже туда, пошли.
Капитаны оказались отличными ребятами. Угостили разведенным спиртом и терпеливо разъяснили Тагирову накопившиеся вопросы.
– Я не понимаю, зачем эта путаница с номерами вагонов?
– Да плюнь, местная специфика. Тутошний любой начальник, даже самый маленький, – это «дарга»[3]. Царь и Бог. Что хочет, то и творит. Ему надо свою власть показать. Думается, что этой инфекцией монголы и нашу страну заразили во времена ига.
– А питаться тут где? Я в вокзальном буфете чуть не наблевал на пирожки или как их там…
– Ты чего, самоубийца? Есть можно только в нашем общепите, армейском. И вообще поосторожней будь, контактируй с кампанами поменьше. Почаще руки мой. Тут дизентерию или холеру поймать легко. Даже бывает чума. Тарбаганы[4], степные здоровенные сурки, её разносят. А уж желтуха – как насморк. Мы оба в Афгане отпахали – так там и то попроще с этим делом было.
Марат решился и рассказал про