Все эти годы семья Георгия так и жила в Москве, его родители вышли на пенсию, а Роман учился в старших классах. Сам Георгий продолжал работать во французской фирме и уже довольно длительное время встречался с одной женщиной, однако жениться на ней или съезжаться не торопился. У него, конечно, и прежде случались романы, но ни один из них не принёс ему счастья. В душе он ещё не отчаялся найти свою любовь, но отчётливо понимал, что с каждым годом шансов всё меньше.
А вот у Романа, напротив, всё только начиналось. Его связывали романтические отношения с хорошенькой девушкой из параллели, и Георгий был очень рад за сына. Благодаря пылкой влюблённости, озлобленность на мать ушла на второй план, и теперь Роман полностью посвящал себя светлому чувству. В отличие от Георгия он переживал предательство матери гораздо острее. Фактически он её ненавидел и считал, что она испортила жизнь его отцу. Судя по тому, что Георгий не вступал больше в брак и все его связи оканчивались расставанием, Роман полагал, что отец постоянно чего-то опасается или уже никому не доверяет. Он искренне желал, чтобы его личная жизнь наладилась, но, видимо, история с матерью оставила в нём глубокий след. Что касалось общения с Татьяной Ярославовной, иногда он приезжал к ней в гости или звонил, но о матери они никогда не разговаривали. Он категорически избегал этой темы, а она из вежливости её не поднимала. Ему несомненно было интересно, как сложилась её судьба. Жалела ли она, что бросила их с отцом, мучила ли её совесть, или, может, она обзавелась новой семьёй и вообще о них не вспоминала. Однако гордость и обида не позволяли Роману спросить об этом у бабушки.
Татьяна Ярославовна же регулярно контактировала с Лизой.
При случае она обязательно напоминала о Роме. И хотя Лиза делала вид, что ей всё равно, Татьяна Ярославовна не верила, что ей наплевать на сына. Природное упрямство – вот, что объединяло их с Романом, и этой чертой характера он пошёл прямо в мать. Сколько Татьяна Ярославовна не убеждала Лизу вернуться и даже попробовать воссоединиться с мужем, та неуклонно противилась, ссылаясь, что жить заграницей, как ни крути, лучше. В итоге к сорока с лишним годам дочь не обрела ни постоянного