Мельник, лавочник, дровосек – лезли под юбки жен.
Чавкал пес на виду у всех. Дымом пошел торец.
То, что делает человек, не понимает он.
Встану, встану, пойду к венцу, не оглянусь назад,
Из-под снега взойдут цветы, меленькие цветы.
Не поведаю сорванцу-сыну про этот ад,
Да и ты молчи, да и ты, только молчи и ты.
Не суди. Не суди. Не суди.
Упоенно займись оправданьем
Крематорской прохлады в груди,
Обессиленной смрадным дыханьем.
Ну, какой из тебя судия!
Что ты знаешь о праве и долге?
Учтена ли тобою статья,
Запрещающая кривотолки?
Что ты видишь – соринку в чужом…
Искажает пространство природа.
Не прорезать пространство ножом,
И не счистить с небесного свода.
Все твои обвиненья пусты,
Чистоты и отмщенья радетель,
Потому что свидетель – не ты,
А другой в этом деле – свидетель.
У него в роговицах любовь,
И хорошее место обзора.
Не суди, не ряди, не готовь
Даже вводную часть приговора.
Кто судим – не тебе выбирать,
И за что – не твоя головная…
Фу-ты ну-ты, судейская рать,
Фарисейская рать вороная.
Я вышла в город, словно из тюрьмы,
Из дома своего, урвав свободу
Египетской угрозой полутьмы
И кровью, превращающейся в воду.
Был пуст и черен город мой вовне,
Я скрылась в подземелье многозевном,
И лишь какой-то нищий плыл ко мне
На встречном эскалаторе подземном.
Переплетаясь, тысячи чужих
Теней плелись в движении бесцельном.
Скрипела дверь на скрепах рычажных
И запирала в пекле беспредельном.
Желание увидеть пару лиц
Знакомых улетучилось. Сквозь щели
Между теней пошла дорога вниз
И по спирали, как у Боттичелли.
Я где-то это видела уже,
Шептала я, слова роняя скупо:
Я помню! Здесь на каждом этаже
Нет ни души, ни грешника, ни трупа.
Я шла и шла, по именам звала
Пропавших здесь, расплавившихся в русле.
И мысль меня земная извела,
Как Данте благородного – вернусь ли.
Я просыпалась дома на тахте.
Воронкой опускался плед верблюжий.
«Все умерли», – звучало в темноте,
Как будто длился разговор досужий.
Рывками. Выше. Ниже. Выше.
Летит технический прогресс.
Под ним внизу мелькают крыши,
Деревья, люди, речка, лес,
Под ним и в нем посредством вдоха
И выдоха живет Земля.
Но – миг – и рушится эпоха,
Рисуя в небе вензеля.
Представь: нас ветром разметало,
До новых нас сто верст пути.
И нет обратного портала
В погасшей намертво сети.
Другие,