– Вам удалось хоть немного поспать?
– И глаз не сомкнули. Страшно представить, что испытывает похищенный ребенок!
– После того как Эми нашли, вы с Джо продолжали жить вместе?
– Ну, если это можно так назвать. Сомневаюсь, что Джо продолжала по-настоящему жить, когда услышала, что мозг Эми мертв. Потому что нам сказали именно так. Что до наших отношений, то я любил ее всем сердцем. Но когда меня забрали, этот ее взгляд… по-моему, этого никакой брак не выдержит. Того, во что они заставляли ее поверить.
Боб глядел в окно, потирая глаза. Молодая женщина пыталась усадить своего малыша в детское кресло на заднем сиденье машины; ребенок изо всех сил упирался ногами.
– В конце концов я ушел, – снова заговорил Боб. – Джо едва заметила. В газетах писали, что я скрываюсь, но это неправда. Я умолял Джо не делать глупостей, хотя она, по-моему, меня даже не слышала. Примерно через год она сломалась. Лишила себя жизни, и никто ее не удержал.
Алекс остановила запись и накрыла руку Боба своей, старательно отгоняя мучительное желание выпить.
Глава пятнадцатая
Джейкоб
12 сентября 2010
Он резко поддал газу и проскочил перекресток на загорающийся красный.
Фиона испуганно вскрикнула.
– Да что с тобой сегодня?
Сжав челюсти и сощурившись, он, не отвечая, глядел на дорогу.
– Джей?
– Прости, что ты сказала? – Он скользнул глазами по ее лицу и через мгновение уже снова хмуро смотрел вперед.
– Джей, что с тобой? Ты меня вообще слушаешь?
– Ничего, все нормально. А что? – Он попытался сделать не такое мрачное лицо.
– Нет, ненормально, – ровным голосом ответила она, глядя прямо перед собой. – Ты весь какой-то дерганый. И если бы ты только сказал мне, в чем дело…
– Успокойся, не надо делать из мухи слона.
Поворот на Ройал-авеню каждый раз давался ему с трудом.
Если бы только родители уехали куда-нибудь из Эденбриджа! Не пришлось бы тогда постоянно возвращаться на эти улицы. В трудные времена город всегда с готовностью обволакивал его, точно мягкое одеяло, но уехать отсюда было все равно что содрать пластырь с раны – и теперь эта рана кровоточила при каждом визите.
Он устыдился того, что упорно отклонял приглашения матери, которая любила его больше жизни и всегда опекала. Как ни крути, а ведь он у нее фактически один остался.
Под колесами захрустел гравий. Припарковавшись на просторной подъездной дорожке, он выключил зажигание. Неужели его младший брат Том и правда приедет на семейный обед? Он попытался представить его черноволосую голову и угрюмый взгляд: вот Том, примостившись на краешке стула, без аппетита ковыряет воскресное жаркое, вежливо поддакивает и интересуется у Фионы, не просится ли уже ребенок наружу. Не вышло.
Том