– Хозяйка у себя?
– Дома.
– А Михаил Иванович?
– Здесь. Позвать?
– Не нужно. – Нинка нажала на газ и понеслась по своей улице к дому Савостиных.
Антонина услышала шум подъехавшей машины, перестала развешивать на веревке постиранное белье, направилась к воротам.
Посигналили коротко и требовательно.
Открыла калитку, увидела выпрыгнувшую из кабины соседку, впустила во двор.
– Мишки нет? – спросила Нинка.
– В кафе.
– Слава богу, – перекрестилась Нинка, попросила: – Водички, только не холодной, чтоб горло не перехватило.
Антонина налила из графина, стоявшего на столе, передала Нинке. Та с удовольствием и до дна опорожнила стакан, пока Антонина следила за ней напряженным взглядом.
– Вот теперь все. Теперь буксы не горят. Можно передохнуть.
Антонина продолжала молча смотреть на Нинку.
– Чего молчишь? – спросила та.
– Жду.
– Думаешь, новость привезла?
– Надеюсь.
Нинка довольно хихикнула, погрозила наманикюренным пальчиком:
– Чует бабье сердечко! Чует!.. Или я не права?
– Права, – тихо ответила Антонина.
– Если права, то слушай. Нашла я твоего родственника. Точнее, не я, а наш капитан. Ну, который тебе звонил.
– Он где?.. В полиции?
– В полиции. И слава богу. Попади он не к моему Павлу Антоновичу, готовился бы уже баланду кушать.
– Спасибо. Спасибо и ему, и тебе, Нина!.. А позвонить Артуру можно?
– Во-первых, нельзя. А во-вторых, не вижу смысла. Что ты ему скажешь?
– Не знаю. Скажу, чтоб не падал духом. Буду думать, как помочь.
– Пока ты будешь думать, другие уже шариками повертели. Нужно будет колеса смазать, Тонька! Причем жирно!
– Много?
– Прилично. Но можешь отказаться, никто неволить не собирается.
– Сколько?
– Лимон! – выпалила Нинка.
– Лимон? – растерялась Савостина. – Лимон – это?..
– Миллион по-нашему. Но не зеленых, а наших, деревянных.
Антонина медленно отошла к скамейке, опустилась. Глядя на нее, Нинка рассмеялась:
– Прихватило, да? Не ожидала, что столько вывалит? – присела рядом. – Тут, Тонька, тебе решать. Или гуманизм в тебе срабатывает, или посылаешь всех на хутор бабочек ловить и продолжаешь жить своей прекрасной и счастливой жизнью.
– Может, поменьше?
– Не моя цена. Мента. Он же должен там поделиться.
– У меня нет таких денег.
– Возьми у Михаила. У него точно есть.
– Не даст. А потом нужно придумать, зачем такая сумма. А если узнает, вообще осатанеет. Он же не знает, что произошло.
– Догадываюсь. Но проблему решать придется. Родственник как-никак. Не чужая кровь.
– Понимаю. Но пока только голова кружится, и больше ничего.
Нинка поднялась:
– Вот что, соседка. Я старалась, вывернулась до внутренностей, остальное твои проблемы. Надумаешь – скажешь. Не надумаешь