-Бабуль, прости засранца, давно не был…
Серафимушка улыбалась с портрета, она меня всегда прощала. Мы с Машей вымыли памятник, девчонки пропололи траву на могиле, и стали видны мелкие красные цветочки, я посадил их ещё весной. Оказывается, они зацвели, а некоторые уже дали семена…
Неподалёку от нас расположилась весёлая компания, с выпивкой и закуской. Они уже дошли до определённой кондиции, и решили, что мы-то им и нужны. Один гражданин, весьма солидных габаритов подвалил к нам с радостным криком– «Девчонки, давайте к нам!»
Я обернулся, и выпрямился. Слонопотам икнул, видно спьяну он принял меня за девушку, из -за длинных волос. Потом он оценил все мои пятьдесят кило и пришёл к выводу, что я ему не соперник. А зря… я десять лет боевым карате занимался, прыгаю высоко и растяжка у меня хорошая. И ботинки правильные, челюсть с ноги я на раз– два выношу. Я встал так, чтоб девы и Маша оказались у меня за спиной и спокойным тоном подсказал этому неумному человеку, куда ему надо идти и чем заняться. Он не понял моих добрых намерений, и полез на меня с кулаками. Честно, мне даже делать ничего не понадобилось, я его просто слегка подправил. Даже не пнул! Я ж добрый, вообще-то. Но остальным это явно не понравилось. Я здраво оценивал свои шансы– от четверых мне не отмахаться, значит придётся быстро бегать. Но тут за моей спиной что то очень громко зашипело. Пьяные идиоты, включая пострадавшего, кинулись улепётывать, на ходу они вопили про колдуньину могилу. Я обернулся– сзади стояли довольные донельзя девчонки и белая как полотно Маша.
-Это что такое?– строго спросил я.
-А мы кошек показывали!– девчонки прямо сияли, гордость их просто распирала. Я прикинул– если вид оборотня соответствует массе человека…у Акульки должна была получиться камышовая кошка, а у Дуньки никак не меньше рыси…конечно, эти дебилы ломанулись подальше.
-Господи,– Маша никак не могла опомниться,– это же как…это…
Я обнял её, она вся дрожала.
-Мань, всё хорошо, они же просто иллюзию показали, что ты испугалась, это же не по настоящему,– я уговаривал её, как ребенка. Она понемногу успокоилась, но временами посматривала на девчонок с опаской.
Мы медленно гуляли по кладбищу. Я искал какие– нибудь знаки или подсказки, но ничего на ум не шло. Искать три могилы среди множества свежих захоронений– всё равно, что иголку в стоге сена.
-Хозяин,– окликнула меня Дунька,– плачет кто-то…
-Так кладбище же,– пожал я плечами,– тут только и плакать.
Мы подошли поближе, на могиле плакала средних лет женщина. «Доченька…вот платочек, такой ли…» Я понял– это-то мы и искали. Мы подошли к могиле. С гранитного памятника на нас смотрела знакомая мне девочка. Катя.
-Извините,– сказал я женщине,– вы ведь дочкин платок ищете?
Она подняла голову и посмотрела на нас заплаканными глазами.
-Понимаете,