-Ой, хозяин, а что это?– в руках у Дуньки была моя старая футболка, художественно изрезанная, и расписанная мной собственноручно масляными красками.– А можно я возьму?
-Дунь, тебе не подойдёт, там вырезы не на месте,– предупредил я,– сверкать будешь. Или майку под неё надень.
-А мне?– Акулька смотрела на меня жалобными зелёными глазищами,– мне тоже…
-Ну, ищи,– разрешил я. Девы самозабвенно зарылись в кучу шмоток. Я особо не переживал– в моём гардеробе водились джинсы, майки, штук пять разной потрёпанности и расцветки рубах и пара свитеров. Немного подумав, я вытащил из недр шкафа вешалку, на которой болталась коричневая парусиновая ветровка. Когда-то я её купил, а потом благополучно забыл. А теперь она вполне могла сойти за пиджак. Ну, а чё? Пиджак, на молнии, с капюшоном…вполне имеет место быть! А под него…а вот, чёрные джинсы и белую футболку. И всё, и не заморачиваться.
-Хозяин, можно?– Акулька нежно прижимала к груди майку с черепом во всю грудь, и умоляюще хлопала глазами.
-Да берите, чего хотите,– я великодушно махнул рукой,– поносите, постираете и обратно положите.
-Спасибо хозяин!
-Мародёры,– пробурчал я себе под нос, и пошёл хвастать находками.
-Раймон, ну ты вообще,– Лариса покачала головой,– какой же это пиджак?
-Коричневый,– уточнил я,– и вообще, физрук вон, в трениках ходит, и ничего! Никто не плачет.
-Ты с головой дружишь? Хотя, кого я спрашиваю…– она тяжко вздохнула,– помню я, как Маша меня с тобой знакомила, Маш, помнишь? Говорит– я тебя со своим парнем познакомлю, я, вся такая прихожу…сидит, чучело!
-Почему это чучело?– возмутился я,– ничего и не чучело. Я креативный.
-Креативный по самое не хочу,– засмеялась Лариса, а волосы чёрные с синим? И полголовы под ёжик, а вторая половина– ниже плеч. И серьги ещё вдобавок. И джинсы рваные.
-А свитер не рваный был!– попытался реабилитироваться я.
– Угу…– Лариса скривилась,– вот только свитер и был относительно приличный, белый. Меня после знакомства с тобой Машина мама валерьянкой отпаивала, когда вы гулять ушли. Пришлось соврать, что молния на сапоге сломалась, мне ж реально страшно было, вдруг меня, с таким вот кто вместе увидит!
-То -то ты в институте шарахалась, когда я с тобой здоровался,– сообразил я,– а я-то думал, чего тебя так перекашивает? А потом ничего, привыкла же?
– Конечно,– Маша встала сзади и положила руки мне на плечи,– ты ведь совершенно невозможный человек, но тебя все любят.
-Мань,– я откинул голову назад,– а ты меня любишь? Выходи за меня, а?
– Я ж тебе сказала, не сейчас,– она запустила руки мне в волосы…вот так бы и сидел, я зажмурился от удовольствия,– надо маму с папой подготовить.
-Сто пятьдесят девять,– констатировал я,– но я своего добьюсь.
Маша засмеялась. Из комнаты вышли девчонки в обновах. Иконы стиля онемели и окаменели. Девы были чудо, как хороши– в моих майках и в моих джинсах…сияли они как медный таз.
-А