Я сидел на подоконнике туалета и курил. Да, каюсь – не выдержал…Бежать за ворота школы, чтобы дымить по правилам было слишком лениво, и потом– чем я хуже школоты?
Хлопнула дверь, раздались шаги и голоса.
-Да нет тут никого, ща подымим.
-Вроде накурено уже…
Помощнички…я притих, а вдруг чего интересное услышу?
-Да кто тут курить будет, наверное с улицы пахнет.
Журчание.
-Слышь, Никитос, а этот, чудной какой-то!
Так…я навострил уши, это я-то чудной? Я великий и уникальный!
-Да уж, придурок тот ещё, только дверь-то с пинка вынес, а я пересрался. Честно!
-Я тоже, только эта дверь утром внутрь открывалась, как он понял, что наружу?
Так…Я тоже не понял, но сработало же! Да если меня качественно разозлить…нет, Колизей я не трогал, но порушить могу всё. Просто туда я ещё не добрался – лень.
-А плакаты эти, вроде сжечь хотели, а забыли.
-Ну, да, в мусорку бросили, а чё?
Ох, ёпрст…упущение однако! Надо это исправить… Я спрыгнул с подоконника, и выбрался из-за стенки последней кабинки. И нифига я не прятался – просто там окно легко открылось, а с другой стороны– хрен подцепишь.
Помощнички малость ошалели, явно не ожидали увидеть меня любимого с сигареткой. Тот, что повыше, вроде Матвей,( да что за! Почему я их никак не запомню!) торопливо сунул в задний карман джинсов сине-белую пачку. Я бросил окурок в унитаз и лучезарно улыбнулся.
-Курить вредно, дети!
-А…а вы сами!
-Доживите до моих лет,– ухмыльнулся я,– и поговорим…а теперь на выход! И не врите, что всё сделали.
-Не, ну мы это… стену того…
-Того, этого,– передразнил я,– накатали? Ровно? Пока ровно не будет , жрать не отпущу.
-Чё за на!– попробовал возмутиться другой, Никита? Точно, он понаглее.
-Хавчик зарабатывать надо!-я назидательно поднял палец,– кто не работает, тот не ест!
Бурча под нос они поплелись к моему кабинету. Покалеченная дверь слегка покачивалась на сквозняке. Девы отмывали вытащенные в рекреацию столы и стулья. Полная благодать…
По коридору ко мне навстречу спешило чудное видение предпенсионного возраста весом около центнера– завхоз.
-Ох, я Вас ищу! Представляете, какой-то спонсор для нашей школы закупил линолеум, теперь срочно нужно в вашем кабинете старый снимать! Как раз перестелим!
Она, тяжело дыша вошла в кабинет. Стены сияли нежно– бирюзовым цветом, потолок– ослепительной белизной. Контрастом выделялись только неподъёмные гробообразные шкафы.
-Тамара Петровна,– подхалимским тоном начал я,– а как бы сюда бы новые шкафчики, а? Ведь всю картину портят…
Она изумлённо воззрилась на меня.
– Так они всегда тут стояли…ещё до революции. Их никто и не трогал никогда…Крепкие же, зачем новые?
Страшны уж больно,– доверительно сообщил я,– не вписываются. И цвет у них не того.
-Даже не знаю…– она покачала головой,–