В 60-х ветхий особнячок снесли, а его обитателей раскидали по отдельным квартирам в новостройках, что тогда все они восприняли как безусловное благо. Мои бабушка с дедушкой и только что поженившиеся мама с папой поехали, соответственно, в «хрущевку» в Зюзино.
Дед по папиной линии был родом из крестьянской семьи, проживавшей в Орловской губернии. Всю гражданскую войну осмотрительно просидел на печи, видимо, дожидаясь, чья возьмет. Когда, наконец, стало ясно, где находится «правильная сторона истории», оперативно вступил в компартию и пошел на пять лет служить в Красную Армию (в 20-е годы не было призыва, и служили добровольно). Имея партбилет в кармане и образцовую службу в армии за спиной (дослужился до старшины), был направлен в Москву, где после многочисленных «пулеметных курсов» и некоего «коммунистического университета имени Свердлова»1 стал низовым советским номенклатурщиком. Возглавлял отделы, небольшие управления, был замом в каких-то строительных трестах. Вершиной его карьеры стала должность директора маслобойного заводика, где работало несколько десятков человек (я, похоже, повторил его карьеру, где моим высшим корпоративным достижением стало директорство в одной частной конторке с пятьюдесятью сотрудниками). От мелкономенклатурных аксессуаров у деда осталось черное кожаное пальто «а ля Жеглов», которое я с удовольствием примерял в детстве, представляя себя в мыслях то Высоцким в образе, то папашей Мюллером.
В 1941 году дед добровольцем ушел на фронт. Прошел всю войну – от старшины, замкомандира роты, до капитана, замкомандира полка. Воевал и пехотинцем, и танкистом. Был несколько раз тяжело ранен. Три раза горел в танке. Какого-то выдающегося иконостаса наград у деда не было – видимо, как и большинство людей на фронте, он был «выживальщиком», а не «адреналинщиком». Был награжден медалью «За оборону Москвы» и Орденом Отечественной войны I степени.
Сейчас все наградные листы за ордена выложены в интернет. Можно почитать, кто и за что их получил. В наградном листе деда было указано, что он во главе своего танкового батальона ворвался на узловую станцию в Восточной Пруссии. Отразил четыре немецких танковых контратаки. Будучи раненым, не выходил из боя и продолжал командовать своим подразделением.
Дед удачно получил ранение и орден под самый конец войны – в марте 1945 года. До конца войны можно было героем посидеть в медсанбате (обиднее всего погибать именно в последний месяц боевых действий). Но что-либо духоподъемное «про войну» дед нам наотрез рассказывать отказывался – что для человека несколько раз горевшего в танке, наверное, и понятно – и до конца жизни во сне громко кричал от ужаса, когда ему снилась война.
Выйдя на пенсию в 60-х, дед вернулся к своим крестьянским корням и всецело посвятил себя садоводству. Все деревья и кустарники вокруг нашей пятиэтажки – как фруктовые, так и декоративные – были посажены им. А по вечерам смотрел по телевизору