– На первое время тебе хватит, но не забывай заваривать траву, тогда и у тебя молока прибудет. И, я надеюсь, что мы, вскоре, с тобой увидимся, – сказала старая индианка, помогая мне прилаживать бутылки к поясу, с помощью кожаных ремешков.
Я, еще раз, горячо поблагодарила ее, надвинула покрывало на голову и вышла под дождь. Отойдя на несколько шагов, я оглянулась и увидела, что Мудрая Птица смотрит на меня из дверей, а Пабло идет в сторону загона с альпаками. Я помахала им рукой и, скользя по каменистому склону, двинулась вниз к городу.
Спускаться вниз по мокрому склону оказалось еще труднее, чем подниматься в гору, и я еще не добралась до дна долины, когда услышала какой-то шум со стороны крутого склона горы, вдоль которого вилась узкая тропинка. Подняв голову, я увидела, что с обрыва, перескакивая с камня на камень, ко мне спускается Пабло. Я остановилась, решив, что он не так просто пустился вдогонку за мной таким кружным путем.
– Будь осторожна, белая сеньора! – выдохнул он, пытаясь отдышаться. – Белые чужаки, что живут за мертвым озером, вряд ли, будут твоими друзьями!
Я кивнула, его слова подтверждали мои предположения.
– Там живут немцы, и уже довольно давно, не так ли? – спросила я парнишку.
Мальчишка утвердительно кивнул и продолжил на, вполне приличном, испанском:
– Они появились в нашей долине еще тогда, когда моя бабушка была молодой, и с ними пришли бесконечные беды. Ты говорила, что у тебя есть друзья. А у них есть оружие?
Я внимательно посмотрела на мальчугана, у него, несомненно, были личные счеты с пришельцами.
– Оружие у нас есть, но мы никогда не бросаемся в бой, очертя голову. Однако, я и мои друзья, по мере сил, стараемся помогать тем, кого несправедливо обижают. Может быть, ты проводишь меня до монастыря и расскажешь поподробнее, в чем тут дело?
Мальчуган отрицательно помотал головой:
– Бабушка не хотела, чтобы нас в городе видели вместе. И мне еще надо найти Паулу!
С этими словами он развернулся и вскарабкался обратно на склон, быстро пропав из виду. Мне оставалось, лишь, позавидовать скорости его передвижений. Надвинув посильнее на голову накидку, я медленно побрела к городу.
Ощущение запустения, сложившееся у меня еще утром, когда я смотрела на город со склона горы, лишь усилилось, когда я вступила на его улицы. Отсутствие на улицах горожан можно, было бы, списать на дождь, но их не было видно и на террасах или в дверных проемах, где, обычно, любили сидеть перуанцы, потягивая из калебас свой неизменный матэ. Не заметила я и детей, играм которых и дождь не помеха. Да, и сами дома были обшарпанными, с плотно закрытыми на окнах, решетчатыми ставнями, будто бы, люди, изо всех сил, старались не привлекать