– Я пришла, – вдруг неожиданно для себя сказала Ольга вслух. – Чего ты от меня хочешь?
Она опустилась на одно колено и положила правую руку на землю. В ладонь впились мелкие камешки и высохшие былинки. Вдруг сзади, от отвесной стены, пахнуло холодом, Ольга почувствовала чье-то присутствие и резко обернулась. Площадка была пуста, только краем глаза Ольга заметила скользнувшую по земле тень, какая бывает, когда маленькое облачко в ясный день пересекает круг солнца. Подняв глаза вверх и прищурившись, Ольга убедилась в том, что и так уже знала: ни единого облачка в небе не плавало. Ощущение зябкой сырости и сквозняка плеснуло в лицо справа, слева… и наконец исчезло, растворенное в кристально звенящих, досуха выжатых солнцем потоках ветра. Ладонь, прижатая к камню, ощутила едва заметную, быстро затихшую вибрацию.
Ольга подняла руку с земли. Под ладонью, отчетливо выделяясь среди своих красноватых и желтоватых соседей, лежал темно-зеленый камешек с белыми прожилками и сверкающими на солнце острыми краями. Ольга подняла его и положила в карман.
Спуск, как это часто бывает, показался Ольге в два раза тяжелее подъема. Ноги скользили по сухим стеблям и каменной крошке, руки были уже все в мелких царапинах от колючих веток стелющегося кустарника, за который Ольга все время инстинктивно цеплялась, когда под ногой начинала двигаться опора. Добравшись до подножия, Ольга напоследок еще раз глянула вверх, и ей почудилось, что на вершине второго уступа гуляет маленький смерчик, кружащий в своем потоке пыль и сухие травинки. Но вероятнее всего, это была игра воображения – рассмотреть что-то с такого расстояния, да еще и на ярком солнце, было невозможно.
С непривычки Ольга за два часа подъема-спуска и дороги до горы и обратно совершенно вымоталась и направилась в лагерь с намерением как следует умыться в Реке и завалиться в тень с книжкой. Подходя к ограде турбазы, она с недоумением разглядела в поле за воротами какую-то возню, похожую на драку. Ускорив шаг, она приблизилась и увидела потрясающую картину: в придорожной пыли, под палящим солнцем, под аккомпанемент сухого треска, стука и хриплого дыхания, Бьёрн и Василий фехтовали на палках. Несмотря на жару, они оба были одеты в импровизированные доспехи из войлока, смягчавшие удары. Лица их были красными, потными и покрытыми пылью.
Остановившись поодаль, Ольга во все глаза наблюдала за схваткой. Никогда в жизни ей не приходилось видеть ничего подобного. Даже в фильмах, снятых с достаточной долей реалистичности в постановках боев, нечасто встречалась такая красота и энергетика. Движения сражающихся были настолько быстрыми, что глаз не успевал зафиксировать каждое из них в отдельности. Противники не жалели друг друга, удары явно наносились если не изо всей силы, то уж во всяком случае не по воздуху. Перекаты, броски в стороны,