Мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас карают, но убить не могут. Нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем.
Высота, не имеющая стратегического значения, или освобождение деревни Гута
Предисловие
Этот рассказ написал очевидец и участник описанных событий – мой отец. Он впервые увидел войну летом 1941 года, когда ему было всего 8 лет. За более чем два года оккупации он насмотрелся многого, успел стать связным партизанского отряда, добывал разведсведения из мест дислокации немецких войск, приближал, как мог, нашу победу. После войны отец стал офицером ВС СССР, окончил академию и опять пошел воевать, но уже на «фронты холодной войны». Папа побывал в различных местах, многому научился сам и многому научил других, включая своих детей. Он давно уже на пенсии, но не привык сидеть без дела, наверное, именно поэтому и взялся за перо и бумагу. Этот рассказ о Великой Отечественной Войне несколько отличается от общей патриотической концепции нашей литературы, и, наверное, именно поэтому мало кто спешит его напечатать на страницах газет и журналов, куда обращался мой отец. Мне это кажется несправедливым.
Высота, не имеющая стратегического значения, или освобождение деревни Гута
«Политика – это концентрированное выражение экономики».
«Военные должны подчиняться политикам».
«Война есть продолжение политики другими средствами».
Карл Фон Клаузевиц
Это событие произошло в первых числах ноября 1943 года, но прежде чем рассказать о нём, надо рассказать об обстановке, сложившейся на фронтах и непосредственно в том месте, где я жил в то время. Жил я тогда в деревне Гута Журавического района (ныне Рогачёвского района) Гомельской области. И было мне тогда всего-навсего неполных 10 лет.
После поражения немецких войск на Курской дуге в июле 1943 года началось масштабное отступление вражеских войск. Гитлер объявил рубеж реки Днепр «Восточным валом», который должен был остановить наступление советских войск. Но ставка верховного главнокомандующего не имела желания хоть как-то ослаблять темпы наступления на западном фронте. Все большее удаление советских войск от тыловых баз снабжения и надвигающиеся зимние холода никак не влияли на несгибаемую волю партии и правительства СССР. Цена «таких» наступательных приоритетов была тоже понятной и приемлемой для руководства страны. Исчислялась она не валютой, не золотом и даже не советскими рублями, а обычными человеческими жизнями.
В сентябре-октябре 1943 года расквартированное в нашей деревне немецкое подразделение численностью до отдельного мотопехотного батальона начало свой отход за «Восточный вал». Кузова немецких автомашин были загружены награбленным добром белорусского народа. Немцы брали все, не гнушаясь отбирать у селян даже клюкву, собранную в лесу. Они загружали ей целые грузовики.
Вечерами, для светомаскировки, немцы завешивали окна хат брезентом и распивали вино, исправно доставляемое на фронт из фатерлянда. Из их разговоров «под градусом» между собой я, поднаторевший за годы оккупации в немецком, мог понять практически все. Да и что там было понимать в этой пьяной демагогии культурных наследников Шиллера и Гетте: «Гитлер капут, нах Днепр».
В сентябре-октябре в нашей деревне немцы провели облаву. Всех молодых людей согнали в охраняемые бараки, а потом погнали за Днепр копать блиндажи и траншеи на линии немецкой обороны. После освобождения Рогачёва и Быхова, в феврале 1944 года, мне довелось побывать в этих траншеях. Они были вырыты, что называется, «для стрельбы стоя, с лошади», с ходами сообщений по всей линии глубоко эшелонированной обороны. Блиндажи и укрытия от артиллерийского и минометного огня отличались повышенной прочностью и были сделаны в несколько накатов.
Отступая, немцы по всем правилам тактической науки цеплялись за каждую естественную преграду, на которой можно было задержать наступление советских войск. Таким рубежом стала и река Гутлянка, которая несла свои воды с востока на запад в реку Днепр. Именно на Гутлянке и стояла наша деревня, получившая от этой реки свое название. Вдоль Гутлянки расположены деревни Болотня, Красногорка, Журавичи, Канава, Гута, Веть, и посёлок Поддубье.
Однажды, дождливой ночью в конце октября 1943 года, с востока через деревню Канава в Гуту, освещая фарами грязь осенней дороги, пришла колонна фашистских машин. Обычно немцы в нашу деревню заходили с запада с шоссе Могилёв-Гомель, но в этот раз они приехали с другой стороны.
Утром установилась хорошая погода, немцы обошли с обоих берегов реку Гутлянку и начали рыть траншеи по её левому берегу. Позже, изучая тактику в стенах высшего военно-учебного заведения, я понял, что немецкие офицеры, прогуливаясь по берегам нашей реки, принимали решение на оборону и проводили рекогносцировку местности. Для подготовки линии обороны фашисты согнали на работы всё оставшееся население деревни. Мне и другим пацанам моего возраста тоже пришлось рыть траншеи. На войне