Мы потом купили «пирамиды» за 295 рублей у толстой высокой тетки.
На остановке папа сказал:
– За рэкетиров надо сказать спасибо телевизору и газетам. Где-то в одном месте появились – и сразу про них узнала вся страна. Эти ребята занимались бы чем-нибудь другим, может, тоже криминальным, но другим, если бы не знали про рэкет…
Подходит красномордый курносый мужик, с ним – худой прыщавый пацан, лет четырнадцать. Мужик щупает кроссовок у меня в руке.
– Какой размер?
– Сорок первый.
– Сколько дерешь?
– Две с половиной.
Мужик сует пальцы в кроссовок, колупает грязным ногтем клей на подошве.
– А кожа натуральная?
– Не знаю, наверно.
– Все равно дорого. Сколько скинешь?
– Сотню могу, но это – максимум.
Мужик еще раз щупает кроссовок, кривит губы. Пацан тянет его за руку.
– Ладно, если что – еще подойдем.
По базару идет Малиновская – она вела у нас физику в одиннадцатом классе. Она – с мужем и дочкой, дочке лет двенадцать. Не замечает нас, проходит мимо. Антон говорит:
– Прикинь – если б Малиновская у нас кофту купила? Я б ей пару сотен скинул по старой памяти…
Мы смеемся.
Народу – все больше и больше. Из толпы выныривает пацан. Лет шестнадцать, стриженный наголо.
– А, вот – кроссы ничего! Какой размер, сорок второй?
– Да, – говорю я.
– Вот как раз деньги за практику получил, половину мамаше, половину себе. Мерить не буду. И так видно – самый раз.
Пацан отсчитывает деньги. Я достаю из сумки второй кроссовок, отдаю ему, сую купюры в карман. Пацан кладет кроссовки в пакет, отходит.
Антон хохочет.
– Молодец, так и надо этих лохов. Они ж у тебя сорок первый были, да?
– Ага.
Три часа. Мы – голодные и замерзли. Я продал весь свой товар – немного дороже, чем брал, почти окупил поездку. У Антона еще много не продано.
– Все, надо сваливать, – говорит он. – Еще и рэкетиры могут доколупаться. Они обычно не лезут к тем, у кого мало шмоток, только если под конец базара, когда мало народу.
Идем с папой к остановке. Он несет мою сумку, в ней банки с вареньем и овощными салатами.
– Ну что, не получился из тебя бизнесмен? – спрашивает папа.
– Почему не получился? Я ж не прогорел. Еще и на кассетах что-то заработаю…
– Дело не в этом, Володя. Надо, чтобы каждый занимался своим делом, понимаешь? Только в своем деле ты можешь чего-то добиться. А эти ребята, которые ездят на старых «фордах» – на них равняться не надо. Каждому свое, ты понимаешь? «Йедем дас зайне», как это звучит по-немецки.
– Можно подумать, я знаю, чем мне надо заниматься…
– И неудивительно, что не знаешь. Это – дело непростое. Я вон только после армии понял… Так что, у тебя время есть.
Он сует руку в карман, вынимает потертую зеленую купюру.
– Держи.
– Что это?
– Пять долларов. Тебе на жизнь.
– Не