День перед отлётом дался мне очень сложно. После разговора с Евой я никак не могла выкинуть из головы эту историю трёхлетней давности, когда я накричала на Фабиана и не дала ему возможности вылететь из Денвера. Я ворочалась в кровати, пытаясь понять, что всё это значит и так ли важен этот эпизод. Я помнила свою реакцию и свои чувства, прекрасно осознавала, что я боялась, что кто-то ещё может погибнуть из-за погоды, и не хотела повесить на свою совесть чью-то глупую смерть. Но я не могла вспомнить самого Фабиана, ни его лицо, ни его идеальное тело и тем более его реакцию на моё тогдашнее поведение. Но больше всего меня мучил вопрос, почему я не обратила своё внимание на него тогда. Почему была слепа? Хотя желание спасти этому кретину жизнь тогда было важнее, чем его безупречно красивое лицо. Но дальше это было не столь важно, как тот факт, что я всё ещё не понимала, почему он так относится ко мне. Почему буквально заставил работать на себя? Я хотела бы верить в идеальную сказку, придуманную Евой, о безумной любви, вспыхнувшей в одно мгновение и способной повлиять так на мужчину, но что-то мне подсказывало, что ни один мужчина не верит в любовь с первого взгляда и тут явно был вариант нелюбви. Но тогда что? Он был благодарен за свою жизнь, что я накричала на него и спасла, или был зол до сих пор и таким способом хотел сделать из меня свою игрушку, мстит, что я была груба и позволила себе неправильные и некорректные слова в его адрес? Сейчас сделал меня своей приближённой и в скором времени нанесёт удар по самому больному месту?
Я повернула голову и посмотрела на сосредоточенное лицо Фабиана. Кажется, на его лице не дергался ни один мускул. Он был полностью погружён в работу, и я чувствовала, как пропитываюсь к нему уважением. Несмотря на сложный день, я была уверена, что он был именно таким, Фабиан не давал себе времени на отдых и продолжал работать, даже несмотря на то, что время уже давно за полночь, мы