И был у Ивана Ивановича знакомый генерал. Не совсем генерал, а генерал в отставке по выслуге лет. Бывший сотрудник органов внутренних дел. И вот как-то Иван Иванович зашел вечерком в гости к другу. За бутылочкой «беленькой» разговорились. Прошлись по обычным делам: про охоту, про рыбалку, про баб и работу. Отставник его пригласил на ближайшие выходные съездить с ним на джипе в пойму Волги – куропаток пострелять. И тут вспомнил Иван Иванович, что закончился у него срок действия охотничьего билета. Новый нужно оформлять, справки собирать, фотографироваться. Справки в начале девяностых, если есть деньги, получить можно было без всякой волокиты, только плати, а вот фотографироваться придётся лично идти. Чередниченко в шутку и говорит отставному генералу: дай мне китель свой, я для солидности в нем сфоткаюсь. А тот отвечает: да, на, какой вопрос, только не потеряй. Достал из шкафа генеральский мундир, галстук, сложил все это в пакет и вручил другу. На следующий день, проверив с утра все «точки» своего бизнеса, Чередниченко приехал на «Волге» в фотоателье (выцветшие вывески с названиями организаций бытовых служб в советском формате тогда еще можно было встретить на улицах наших городов). Галстук на белую рубашку пристегнул, китель накинул, сделал серьёзное лицо, посмотрел в зеркало заднего вида – настоящий генерал. И пошёл фотографироваться. Приёмщица заказов была необычно вежлива и расторопна. Фотограф, хромой косоглазый старик, выглядел немного напряжённым и даже едва не опрокинул свою огромную чёрную камеру на трех ногах. Сделав главное дело дня, Иван Иванович собрался уже снять китель и поехать домой на обед, но выглянув в окно, вдруг увидел, что рядом с его машиной, которую он поставил под знаком «остановка запрещена» прогуливается в ожидании жертвы молодой лейтенант дорожно-патрульной службы.
Чередниченко поднял брови, хмыкнул, поправил на себе генеральскую форму, нахмурившись, вышел из ателье, и быстрым шагом направился к своей «Волге».
Между тем, гаишник продолжал не спеша прогуливаться около автомобиля Ивана Ивановича. Его руки были сложены за спиной. На правой кисти раскачивался полосатый жезл, который временами нервно вздрагивал, словно хвост у разозлившегося кота.
Когда до машины оставалось метров десять Иван Иванович остановился и во всю глотку рявкнул:
– Как стоишь перед старшим по званию!
Ничего не подозревающий лейтенант в этот момент находился спиной к Чередниченко. От неожиданного окрика он вздрогнул и немного присел так,