– Есть те, кто не решил ни одного задания из геометрии? – спросила она, осмотрев класс.
Дрожащая рука поднялась. Девочка из класса, которая самая медленная, старалась не смотреть на учителя. И всё. Она одна среди тех, кто уже, считай, сдал экзамен. Авриль осмотрела ситуацию и почувствовала беспокойство за одноклассницу. Странное бурление крови в венах, которые от холода хорошо видны. Дрожали губы, казалось, всё её создание, вся суть девочки ожидала своего приговора.
– Ты понимаешь, что ты так ни одну работу не сдашь, если не будешь слушаться? Я уже говорила об этом… – начала учительница.
Девочку эту звали Аня. Она молчала, как в страшном сне, ожидая своего чудесного пробуждения. Но от одной плохой безответственной девочки шли другие беды.
– Да и вообще, все вы, в пятом классе были такими послушными, а теперь что, повзрослели? Вместе со взрослением и подурнели. Всё сидите в своих телефонах, никакой активности. Мне неприятно работать с вами на уроках: вы постоянно молчите. Вот и сидите в своих телефонах, сидите – потом пожалеете. Ладно, если бы вы чего-то не понимали, вы могли бы подойти и спросить. Но нет, вы всё будете сидеть и вообще не шевелиться… Так вам точно ничего не сдать, – и многочисленные, но правдивые обвинения, уличение в глупости, избалованности, равнодушии. Учительница даже имитировала то, как мы выглядим, нервно шевеля пальцами по сенсорному экрану – зомби.
Сердце Авриль всё быстрее и быстрее билось. Она слышала, как в сухом молчании дрожащим и возмущённым голосом, повышенным тоном всем уже вынесен страшный приговор. Всё вокруг стало только хуже. Каждое слово, словно лезвие, проходило по сердцу. Всё напоминало «Ты никем не станешь». А они…, они всё ещё молчали…, не могли ничего сказать. И все слова вмиг смешивались, напоминали другого учителя, но говорящего те же слова. И вдруг… тишина…
– Я поняла: у вас не в моде уметь говорить, у вас в моде – молчать, – это последние слова, последний удар.
Звонок прозвенел. Все начали говорить, но только друг с другом и далеко от всех. Их уже не волновали сказанные слова, но не потому, что им было плевать, а потому, что это всё уже не в первый раз и не от одного учителя: они привыкли. Авриль тоже забылась, лишь немного начала грустить. Вот только Аня, которая уже знала, что не получит положительную оценку, странно волновалась. И Авриль прекрасно понимала её. В некотором смысле они обе завидуют другим классам, которые активны. А много ли таких классов? И в чём их прелесть на самом деле?
Авриль уже не помнила точно, но её настигали времена, когда класс был невыносимо шумным и многие были активны. Но, вероятно, однажды можно так заткнуть всех, чтобы они потом боялись вылезти, «вежливо» молчали. Но вряд ли какой-нибудь учитель мог так сильно воздействовать на них. Просто с девятого класса всё пошло по кривой линии. Почему-то именно тогда из хороших деток