зажав глаза в прищур,
лежим в траве ничком,
и произносим «чур» —
пусть будет в сердце боль,
сегодня не меня,
ещё пожить позволь
до новолуния.
Телефонный разговор о прошедшем лете
В соавторстве с Ани Тигра
– К себе звала с надеждой пылкою,
А ты гулял, видать, с бутылкою?!
– В Сибири весь июнь пельмени я,
Жевал, мечтая об Армении.
– Ах нет в тебе любви таинственной,
Но я ждала тебя, единственный!
– В июле Араратом бредил я,
Сибирь не отпускала (вредина).
– А как насчёт, скажи, последнего.
Сиянье солнца, ведь не летнее?
– А в августе, в тайге недюжинной,
Я загорел и не по-южному.
– Ты приезжай ко мне хоть осенью,
Поговорим до самой проседи.
– Я речь армянскую печальную
За лето выучил нечаянно.
Ключ
Не верь своим глазам,
когда увидишь солнце —
скажи себе «сезам»
и сам в себе откройся.
Уходит тонкий ключ
бородкой в сердце остро,
а солнце среди туч
уже погасло просто.
Движением руки —
запомни эту руку —
мгновенно позвонки
раскроются без звука.
И выйдет, чуть дыша,
совсем не зная речи,
с душою малыша
любовь моя навстречу.
Зебра
Жизнь состоит из полос,
белой и чёрной,
то временами без слёз,
то обречённо.
Маленькой зеброй судьба,
звОнки копытца,
чёрная – значит беда,
в белой – влюбиться.
Я посмотрю ей в глаза,
что же поделать,
нет, я не против, а за —
чёрное с белым.
Сталкер
Зона сужается за ночь на треть
и расширяется за день на четверть,
в этом мерцании тихая смерть
циркулем лишнее в мире отчертит —
чтоб изменила теченье река,
чтобы пониже стали холмы,
чтобы исчезли не те облака
чтобы другими сделались мы.
Сталкер бредёт по границам границ
по направленью растущих растений
и по полёту встревоженных птиц,
не наступая на странные тени —
чтоб изменилась в теченье река,
чтобы вернулись к вершинам холмы,
чтобы сгустились опять облака,
чтобы остались теми же мы.
Осенью
Кружится странная осень,
скрыты дождями просветы,
и на простые вопросы
не существует ответов.
В небо холодные стаи
ветер уносит, стихая,
чувства, мерцая устало,
сердце отпустят стихами.
Сеть
В мире сетевых страстей
под ногами вместо почвы
что-то