–Да, довольно близкие. Есть еще один, Хамид, и сейчас он наверняка блаженно спит в отличие от тех.
–Интересно, – Рамирес задумчиво почесал подбородок, – Очень интересно. Девушка, и с ней три друга.
–А почему бы и нет?
–Действительно, почему бы и нет. Одно могу сказать точно – тебя очень уважают и ценят в школе воинов, – элитный воин снова бросил внимательный взгляд.
–Может быть, – Этайн не знала, что еще можно сказать.
В среднем темпе, беседуя в таком духе, они вскоре добрались до входа в подземелье, и, у самого входа, остановились.
–Спасибо. Я пойду, пожалуй, – Этайн уже почти шагнула в подземелье, как Рамирес схватил ее за локоть.
–Подожди… Всего пару слов… Узнаю этот взгляд, так схожи наши действия… Глядя на тебя, вспоминаю себя лет пять назад, – немного сбиваясь, прошептал он почти на ухо Этайн, – И, твой смелый поступок, чтобы обратить на себя внимание Элиты… Тобой движут какие-то идеи. Ты очень смелая.
Этайн обдало этими словами, словно жаром из печи. Звездная ночь, нестандартная прогулка, волнующие слова человека старше ее, да еще и весьма представительного… Разумеется, все это укрепляло зарождающееся чувство симпатии, сильного расположения к Рамиресу.
–И… что ты хочешь всем этим сказать? – собственный голос Этайн показался чужим, приглушенным, словно из завесы тумана.
–То, что… Мы можем многого добиться… Со временем. А теперь иди, отдохни. Да и мне уже пора, – поспешно добавил он, отпустив локоть Этайн.
–Всего доброго. До встречи, – коротко и сухо попрощалась воительница, застыв на месте, как вкопанная.
–Скоро вновь увидимся, – выдал Рамирес и, заметно взволнованный, отправился в сторону квартала целителей.
Этайн же так и простояла еще с минуту у входа.
Зайдя в свою комнату, она вдруг обнаружила, что все стены в ней отчего-то из каменных превратились в стеклянные. Причем, само стекло непрозрачное, а какое-то дымчатое, бледно-коричневого оттенка. Вся комната освещалась абстрактным белым светом неизвестного происхождения. Вернее, нельзя было обнаружить источник странного свечения.
На зеркалах почковались странные наросты – кристаллы призматической и ромбовидной форм. Они дробили отражение Этайн на множество ей подобных, но, что жутковато, не совсем одинаковых. Царила звенящая тишина.
Этайн взглянула на несколько своих отражений. Одно из них – прямое, совсем неискаженное, а все остальные – или фрагментарные, или сильно раздробленные, несуразные и комичные из-за зеркальных кристаллов.
Воительница подняла руку – и прямая копия, и все остальные, точно повторили действие. Отражения отображали все движения – и, больше ничего не происходило, пока.
Но Этайн-то предчувствовала, что «то самое особенное» не заставит себя долго ждать.
С приходом этой мысли прямое отражение девушки звонко засмеялось, причем не её смехом. Чужой неприятный смех наполнил всю комнату, в клочья разорвав тишину. Он достигал потолка