– Звали, Ксения Леонидовна? – Густой румянец покрыл толстые щеки девушки.
– С Василием опять что ли идешь?
– Ну, да. Вы же сами разрешили.
– Разрешила! Уж эти инстинкты! Ты бы хоть в филармонию или в театр пошла. А то танцы. На кого ты похожа?
– На покойного татку. Вы же сами знаете.
– Я имею в виду твой прикид. Ты как сноп в этих брюках. Все в обтяжку. Хоть бы спортом занялась…
– У меня нет столько денег, – искренне опечалилась Люся, – тренажерные залы, концерты… Это не для бедных.
– Ну чего ты все сиротинушкой прикидываешься?.. – Завелась Ксения.
– Мама… – тихо попросила Элеонора.
– Что вы все какие-то! Принеси, Люся, мой серый в полоску брючный костюм и блузку новую, ту, что я вчера купила, от Versace. Васька подождет. Мы с Элеонорой едем в роддом.
– Сию минуту, – учтиво обронила домработницы и ушла в гардеробную.
Элеонора поднялась с кресла. Она была выше матери, хотя и выглядела миниатюрнее. Тонкая талия, узенькие бедра и нежные запястья делали ее похожей на школьницу. Лицо Элеоноры было бледное, обделенное загаром из солярия, а прямые русые волосы были гладко зачесаны и собраны на затылке в обыкновенный хвост. Она не придавала такого значения одежде, как ее мать и одевалась просто, хотя и дорого, как того требовал статус профессорской дочки.
– Как же я службу вечернюю пропущу? – Расстроилась дочь.
– Какая служба? – Упрекнула ее Ксения. – Завтра сходишь. Одевайся. Возьми ключи от машины и отправляйся в гараж. Я скоро спущусь во двор. Давай, миленький, не дуйся. Надо поддержать Маргариту.
Элеонора терпеливо прождала мать, сидя в белой «Волге» рядом с водительским сидением. Украшенные бриллиантами изящные золотые часики, подаренные отцом к ее первому взрослому сольному концерту, показывали пять часов по полудни. На дворе было первое апреля, погода стояла слякотная, пролетал мокрый снег.
Из окна автомобиля Элеонора некоторое время наблюдала за среднего роста плотным молодым человеком, отмеряющим в марше расстояние от ее подъезда до угла соседнего дома, видимо, изрядно окоченевшего при нулевой температуре.
– Васька! – Бросилась ему на шею освободившаяся наконец от «служебных» обязанностей Люся. Молодые люди в обнимку пошагали на автобусную остановку.
Следом за домработницей во дворе появилась Ксения, одетая в меховую элегантную куртку.
Через минуту обе женщины ехали по Киевским улицам в направлении Дворца «Украина».
– Все плохо! «И погода соответствующая, – мрачно заметила профессорша, поднимаясь по ступеням лестницы, ведущей в родильный дом, – знаешь, Нора, оно может и к лучшему, что ребенок не выживет». При таких трагических условиях появиться на свет…ты уж меня извини.
– А что особенного? – Искренне удивилась Элеонора. – Не всегда