Критическая масса ядерного распада. Книга вторая. Офицеры советских подводных крейсеров. Анатолий Владимирович Козинский

к мысли, что Советский воин прямо со дня своего рождения всегда готов умереть за свой народ и партию. Ему – народу сознавать этот далеко не факт было вполне достаточно, тем более, что видел он своего защитника только в блеске парадов и кинохроник, а также в период отпусков. Всё остальное было табу – завеса секретности. Трудности? – конечно, были, но Советский воин всегда их «успешно» преодолевал, таким образом, учиться военному делу настоящим образом у него просто не хватало времени. Отпускники, зная какой перечень трудностей и лишений их ожидает на службе «прожигали» свой отпуск каждый на свой лад. Режим тотальной секретности принуждал военнослужащего умалчивать о фактических условиях своей жизни и службы. Даже своим родным, где служит ему разглашать запрещалось. Куда уж тут простому народу было знать, как, где и чем живут их защитники.

      Пленённые этой показухой и блеском мишуры, обманутые молодые люди добровольно пополняли ряды офицерского состава Вооружённых сил СССР. Столкнувшись с воинской действительностью, они так же добровольно вернуться к «маме» не могли и уже принудительно, практически задарма, тянули лямку тягот и лишений, которые устранять никто не собирался. Принцип: «зачем платить за то, что можно получить даром» – был заложен в основу строительства Вооружённых сил и вполне соответствовал Конституционному положению, гласившему, что защита Отечества есть священный долг каждого гражданина СССР. Еле успев родиться, гражданин был уже должен…

      Антон, практически, только начинал осознанно познавать все «прелести» жизни морского офицера – подводника. В его характеристике ещё рано было бы писать: «морскую службу и море любит или не любит». Однозначно: свою Отчизну он любил и против явного врага был готовый сражаться до последней капли крови. Но против многих порядков, регламентирующих жизнь и быт офицеров плавсостава флота, глубоко внутри в нём нарастал непримиримый протест. Вот и сейчас у себя в каюте, собираясь к товарищу отметить день его рождения, он мысленно чертыхался:

      – Чёрт бы его побрал, ну, что за жизнь?! Нужен подарок, а где его взять? Нести банальный одеколон «шипр» из местного военторговского скворечника неудобно. Но там больше ничего нет, кроме бритвенных лезвий, помазков да карамелек. Возьму-ка я фляжку кустарного изготовления умельцев Северодвинска с силуэтом подводной лодки! «Присандалю» к ней поздравительное приветствие, налью внутрь чистейшего ректификата и вперёд!

      – Фу, ты чёрт, – второй раз чертыхнулся он. – И какой руководящий и направляющий ввёл нам сухой закон при наличии достаточно большого количества спирта, выдаваемого для обслуживания оружия и техники!?

      В связи с сухим законом по назначению на технику спирт попадал в ничтожно малых долях от получаемой нормы. Львиную его часть просто выпивали. Нужно было быть деревяным до задницы, чтобы не знать и не понять этого. И каким же «дубом» нужно быть, чтобы всё это знать и не отменить запрет на ввоз спиртного?!

      Антон представил себе,