Златоцвета от такого зрелища лишилась чувств. Её подхватили братья и не дали рухнуть на землю. Татьмир сурово молчал, но взгляда не отвел. Остальной народ смотрел на расправу спокойно. Старухи показывали непослушным детям на наказание и стращали их. Некоторые мужики смотрели на парня с презрением. Хельга хотела отвернуться, ей стало жаль Храбра. Пересмысл не позволил.
– Смотри! – сказал ей ведун и силой развернул её лицом к месту наказания.
Когда наконец парню воздали по заслугам, отвязали от козел, родственники Храбра подхватили его и отвели в сторону. Ведун, он же и целитель, предложил промыть парню раны. На что получил резкий отказ от оскорбленных росомах. Впрочем, сказать что-то резкое Пересмыслу никто не осмелился.
Старейшина росомах задержался в Ивовом долу. Ему требовалось решить со старостой Деяном важные дела: сторговаться на счет цен, на мёд осенью.
Ольга вместе с Ведуном всё еще топтались у окровавленных козел. Какая-то баба отмывала козлы водой из ведра, которую таскал ей из реки пацанёнок Сява.
Ольга и Пересмысл понуро провожали жителей из деревни росомах взглядами.
Как-то не по-человечески поступила Ольга с парнем-оборотнем и теперь, осознав это, терзалась угрызениями совести. В её-то мире такие выходки иногда и мимо ушей пропускают, а здесь за такое могут отомстить или кровно обидеться. Она не сразу поняла это и теперь жалела о содеянном.
– Знаешь, дед, если этот вайерист мне отомстит, я, пожалуй, пойму, – сказала она старику-птице теребя подбородок.
– Повезло тебе, что ты девка, за такое тебя могли на поединок вызвать, – ответил Пересмысл. Он продолжал сердиться на неё, но все же понимал, что девушка могла не знать местных устоев и жизни.
Как полагалось, старосты двух деревень, стоявшие неподалеку, начали справляться о здоровье и благополучии родственников.
– Как ваши поживают, все ли живы и здоровы? – справился у Зорана Горыныча, Деян.
– Слава Семерым, все живы, вот только не все здоровы, – ответил староста Росомах.
– Чего так?
– Да тесть младший, Боровик, коликой мучается. Сильно мучается.
Их разговор заинтересовал Пересмысла, стоявшего неподалеку. Он все же Ведун, а стало быть и целитель. Его кустистые брови слегка приподнялись.
– А где, у вашего тестя колика?
– В кишках, кажись. Все за бок правый держится, не похоже на колику, – Зоран показал на себе, где именно болело у его тестя.
Увидев эти жесты к ним подоспела и Ольга или, как её все теперь называли, Хельга.
– А сильные боли в боку-то? – спросила она у Зорана и уставилась на него, жмурясь от солнца.
Староста от такой наглости поперхнулся.
– Я на врача училась. Разбираюсь немного.
– Что?
– Ну,