«Чужестранка, как она прекрасна!» – подумал молодой рыбак, но ничего не сказал.
Сердце вдруг наполнилось неизведанной истомой и забилось глухими ударами. Предчувствие чего-то радостного и важного, никогда ранее не посещавшего его, наполнило душу. Чувство было столь сильно, что он закричал.
Как испуганная лань, вскочила горянка на ноги, и изо всех сил бросилась бежать, не ведая куда.
На ее пути было море…
Страх был столь велик, что она даже не заметила этого…
Шаг и еще шаг – Ципора очутилась в воде.
Она опомнилась лишь тогда, когда безжалостное море готово было поглотить ее навеки. Выбора не было. На берегу – незнакомец, напугавший ее своим страстным порывом, здесь – вода, незнакомая стихия…
Но ловкий Ариель не растерялся. Быстрее молнии добежал он до роковой черты, и когда водяной вал уже уносил Ципору, выхватил ее из моря…
Их глаза встретились…
Любовь, это незнакомое доселе чувство, зажгло в них трепетный огонь доверия.
«Не бойся, милая, верь мне, я не обижу тебя», – говорил взгляд Ариэля.
«Я знаю, незнакомец, и я верю тебе», – отвечали её глаза.
А что же колдун, соединивший их жизни? Его сила иссякла в тот миг, когда Ариэля и Ципору осветили лучи Любви.
Злой карлик, никогда не испытавший простых земных радостей, истративший все свои силы на колдовство, медленно умирал, наблюдая в волшебное зеркало за жизнью влюбленных супругов. Кроме, как осыпать проклятьями влюбленных, себя и весь белый свет, он ничего не мог сделать.
Чувства Ариэля и Ципоры были столь чисты и высоки, что создавали непроницаемый щит для злобных чар Нирода. Нирод страдал… Страдать заставляло его простое человеческое счастье, которое, не желая того, построил он сам… Он черпал силу в безбрежной злобе и ненависти – именно эти чувства порождали его долголетие.
Любовь, столь властно изменившая жизнь молодых людей, вызывала тяжелые приступы удушья у колдуна. Зеркало, в котором он видел счастье, стало источником его страданий.
– Я проиграл, я сам себя перехитрил, – злился старец. – Что придумать, что сделать, как все изменить? Ведь я же желал совсем другое!
– Ципора, ласточка моя, – нежно звал рыбак свою подружку, причаливая к берегу. Ариэль уходил в море каждый день задолго до восхода солнца, а Ципора терпеливо ждала на берегу его возвращения. Иногда, когда морские волны еле слышно плескались о берег, Ариэль сажал в рыбацкую лодку жену. «Просто покататься», – говорила Ципора. Они отправлялись в небольшое путешествие вдоль берега залива. Ариэль отлично знал родной берег и возил Ципору к небольшим бухточкам, где море оставалось мелким, спокойным и в штормовую погоду.
Здесь, в тихих заводях, он ставил лодку на якорь, брал на руки свою ненаглядную и купал ее.
Ципора, выросшая в горах, очень боялась воды и не умела плавать. Ведь реки ее родины были