К вечеру все газеты раструбили новость: «Полтергейст избил человека!», «Невидимка хотел убить своего исследователя!»
Этот случай послужил фундаментом к моей знаменитой научной работе, благодаря которой я прославился и занял почётное места в научном мировом сообществе.
Вот так Эрл Хафф стал когда-то известен многим людям, интересующимся загадками природы. А в научных кругах стал заслуживающим внимания и уважения учёным. Как ты знаешь, Кэй, моё имя сейчас другое… Но имя Эрл Хафф – это было моё настоящее имя.
Я закурил. Кэй молча смотрела на меня, явно ничего пока ещё не понимая, и уточнила: – А тебе что, не нравилась твоё имя?
– Всё по-порядку, дорогая. Я скоро расскажу об этом. – Я набрал полные лёгкие дыма и выпустил облако под потолок, как факир огонь. – Как я уже говорил, шефом нашего института был многоуважаемый Роберт Дэвисон. Он был во всём хорош, но для должности руководителя института уфологии ну никак не подходил. Порой создавалось впечатление, что он во все эти «штучки», которыми мы здесь занимаемся, во все эти чудеса природы, не верит. По крайней мере сомневается, что это что-то сверхъестественное. Но все его сомнения нам работать не мешали: он держал их при себе, иногда выплёскивая в виде шуток. В остальном же, Дэвисон, был порядочным и грамотным человеком.
Единственное, что меня раздражало в нём, так это его постоянное напоминание о том, что мы – люди – никогда не познаем тайну полтергейста, что мы пока очень далеки от этого, как далеки от внеземных цивилизаций.
Как-то раз мы разговорились у него в кабинете, и я незамедлил спросить его напрямую, в глаза: «Почему вы руководите институтом, если не верите во всё то, чем занимаются в нём?» – «Дорогой мой коллега, я, если заметили, ни разу не сказал, что не верю. Если во что я и не верю, так это в цель всей этой работы – познать истину. Вот во что я не верю», – ответил Дэвисон. «Быть может есть какие-то основания утверждать бесполезность нашего труда? – поинтересовался я. – Почему бы не поделиться сомнениями с нами. Возможно, стоило бы закрыть институт, хотя я убеждён, в этом нет необходимости, как и веских причин». – «О, вам не стоит оставлять свою работу, могу вас заверить. Дело это нужное. Откровенно говоря, мне кажется, что вы единственный, кто способен открыть что-то грандиозное. Допустим, в области изучения полтергейста. Вы ведь сейчас именно этим занимаетесь?» – Я утвердительно кивнул головой, директор продолжал: «Эти открытия будут – если они вообще когда-нибудь будут – чистой случайностью. Я хочу сказать, что открытие может произойти по оплошности того разума, который движет всеми этими загадочными, с нашей точки зрения, явлениями. Этот самый разум – назовём его так – в когда-то сделает ошибку и тем самым выдаст себя вместе со своей тайной. Но если даже, предположим, вы сами доберётесь до сути