Из глубины памяти. Герман Борисович Ситников

опаздывали на свои занятия в театр, часто приходили к нам в класс. Это Владимир Алексеевич Преображенский, который долгие годы был партнером Ольги Васильевны Лепешинской; артист, а в дальнейшем балетмейстер театра имени Станиславского Алексей Виссарионович Чичинадзе, Юрий Игнатов, который сначала танцевал в театре, затем был режиссером по составам, делал выписку девочек, а потом уже перешел к пульту – вел спектакли. Приходили солистка балета Людмила Мержанова и ее партнер Николай Лихачев, Александр Максимович Руденко, в то время ведущий танцовщик, у которого позднее в разные годы учились Николай Фадеечев и Владимир Никонов. Во время войны холодно было, Большой театр не отапливался. А. М. Руденко приходил в валенках. Снимал их, занимался, а потом снова валенки надевал. Кавалер он был замечательный, красивый, статный. И бывало, что он давал урок вместо Асафа Михайловича. Мы были учениками пятого класса, когда нам стал преподавать А.М Мессерер. Урок он нам давал, такой же, как в театре давал артистам, а Боря Хохлов уже в этом возрасте мог спокойно сделать pas chaines по кругу, руками себе не помогая, было очень красиво.

      Я был вначале обычным дворовым парнем. С малого возраста – все время во дворе, играл там во всё и со всеми. Бывало, и жаловались на меня, что я неосторожно кого-то толкнул, побил… А потом постарше мы и в картишки играли и в волейбол, футбол. Часто играли в прятки, и вот однажды меня заводили до самой темноты. А они друг другу подсказывает, кто, откуда, где… А я все вожу, хотя уже такие сумерки, что ничего вообще не видать. Ну, ничего, дотерпел. Когда встречались с дворовыми ребятами, мы здоровались, разговаривали. Судьбы там разные были. Даже с соседнего переулка были у нас какие-то ребята, два брата, жизнь, по-моему, у них плохо сложилась. Может быть, даже в тюрьму попали. Моё поступление в училище стало концом дворовых приключений.

      С началом учёбы тоже была интересная история. У меня был нарывчик на пальчике, потом прошел этот нарывчик, а инфекция пошла под мышку, образовался нарыв. Все это произошло уже после приема в училище и скоро должны начаться занятия. Мама срочно положила меня в Лефортово, в военный госпиталь, где от полученных ран лечились моряки. Это навсегда запечатлелось в моей памяти. Меня прооперировали под общим наркозом. К сожалению, начало учёбы пришлось пропустить, и когда я явился в училище, то каждую неделю получал двойку по классике. Это к разговору о моих данных. Каждая неделя – двойка, двойка, двойка. Ну и потом, наверное, был серьёзный разговор с тетей Аней. Короче говоря, я стал каждый день к ней ходить заниматься. Жила она не далеко, около ресторана «Баку», только не на Горького, а в переулке. На третьем этаже у нее была комнатка с пианино в общей квартире. Я приходил, она мне туда-сюда вправляла – руки, ноги, делала из меня балетного мальчика – потом кормила (я даже в училище не ел) и садился за пианино. Занимался музыкой. Потом шел домой. И так каждый день. И так весь первый год. И через какой-то период у меня стали троечки уже появляться, а потом и четверки. И четвертый класс