Там, где всегда тепло…. Анна Кравцова

сзади – на узбекский манер, с крупными серьгами, чернявая, знавшая все тюркские языки. Всегда все успевала, была строга, но справедлива к нам, внукам. Баловала, забирала на лето к себе в деревню и любила. Мы с сестрой жили в пасечном вагончике деда, украшая его на свой вкус. Дед, знаете ли, о Юре Шатунове и не слыхал. Но плакаты не запрещал.

      Летом бабушка и мы собирали травы: зверобой, чабрец, душицу. И в нашем вагончике под потолком были натянуты веревочки и на них сушились разнотравные букеты. Долгое время мы считали, что бабушка – колдунья. И эти травы ей нужны, чтобы варить «зелье». Дети…

      4

      Я маленькая. Маленькая настолько, что меня все зовут Анюткой и я помню это время урывками. Но что я помню отлично, так это дни с бабушкой. Мы на кухне. Я – тощая непоседа, вся в ожидании. Начинается волшебство. Потому что в бабушкиных морщинистых руках блокнот. С виду – самый обычный, в обложке из кож. заменителя. На обложке нарисован телефон. Не тот, который и фотоаппарат, и диктофон, а самый обычный – с трубкой и проводом – спиралькой, он вечно перекручивался и приходилось расправлять его, пропуская витки спирали между пальцами. Внутри – страницы, размеченные лесенкой по буквам алфавита. На каждую букву – четыре странички. Но ни одного номера телефона родственников или друзей там нет. Страницы – вот чудеса! – пестрят рецептами вкусностей. Чего там только нет – и торты, и хворост, и маринованные вкуснейшие перцы под названием «Гогошары», и чудные «орешки» с начинкой из вареной сгущенки, и Пасхальные куличи и даже пироги! Рецепты написаны мамой – почерк строгий, очень красивый – мама педагог. И бабушкиным почерком – чуть неровным, дрожащим – рука уже не твердая, возраст. И скорые, округлые буквы с резким росчерком, в которых без труда можно разглядеть руку Димки – моего старшего брата. Позже там появились и нескладные, чуть смешные буквы. Это я, подрастая, записывала под мамину диктовку новые рецепты.