Проклятые души: кровь, мозги и рок-н-ролл. Денис Владимирович Марчук

выдвигали против него иски на столь малые для них же самих суммы, что они даже не заметили, если бы подобные суммы неожиданно пропали бы из их кармана. Подобные иски были своего рода насмешкой над поверженным противником и Моллой прекрасно это понимал. Так же он понимал и то, что даже столь ничтожные суммы являются для него неподъемной ношей и в ближайшем будущем его статьи будут интересовать разве что представителей жёлтой прессы, чьи заголовки звучат примерно как «Она изменила ему с инопланетянином, который оказался братом его сестры», или «Мой муж – призрак, и оставляет за собой немытую посуду и эктоплазму». Для него подобная перспектива была сродни личному оскорблению и являлась первым тревожным звоночком о том, что, по всей видимости, где-то на пути к величию он свернул не туда.

      Моллой начал копаться в карманах своего пиджака, пытаясь отыскать пачку сигарет. Вдыхая и выдыхая сигаретный дым, он смотрел на выцветшую фотографию, которую уже довольно продолжительное время таскал с собой. На пожелтевшей, и явно более старой, чем сам Моллой фотографии были изображены три человека на сцене, а позади них – многотысячная толпа, которая вскинула руки, и которой не было видно конца. Эти трое, стоящие на сцене, глядели в объектив фотоаппарата и улыбались. Но, несмотря на их явное добродушие, выглядели они весьма жутковато. Одному из них на вид было не больше двадцати лет, его короткие волосы были аккуратно зализаны набок, он был высок и очень бледен, что было заметно даже на столь сильно потрепанной временем фотографии. Второй же, который выглядел гораздо старше, был обычного роста, телосложения атлета и обладал пышной, кудрявой шевелюрой и не менее пышной бородой. Третий парень выглядел так, как будто бы ему была необходима срочная медицинская помощь. На нём был патлатый парик, кожа его выглядела полностью обезвоженной, в улыбке не хватало пары зубов, а у глаз отсутствовали зрачки. Да и вообще, этот парень, казалось, вот-вот развалится на части. Конечно, возможно это просто фотография так сильно испортилась, и на самом деле ребята выглядели гораздо лучше на момент снимка.

      Моллой перевернул фотографию и на обратной стороне прочёл надпись, выведенную каллиграфическим почерком и которую он читал уже множество раз: «Моей дорогой Энн. Я скоро вернусь. С любовью, Саймон». Перекинув сигарету из одного уголка рта в другой, Моллой взглянул на пустующую улицу. Однако улица уже не пустовала, по ней шёл, а точнее неспешно ковылял, достаточно странного вида человек. Странность его заключалась не только в походке, но и во внешнем виде этого человека. Казалось, что в его коже не осталось и капли влаги, а его челюсть была неестественно вывихнута вбок. На его голове не было ни единого волоска, но по причине ужасающей сухости кожи, лысина этого человека не выглядело гладким как куриное яйцо, а скорее напоминала какой-то фрукт, кожица которого съежилась из-за того, что он не был съеден