Лиза вздохнула. Да, это она знала.
В школе, надо сказать, ее трудный характер оценили не сразу. Было всякое. И дразнили, и оскорбляли. На слова она не реагировала или отвечала холодным взглядом. Тогда перешли к активным действиям. Сашка, ее главный обидчик, взял за привычку проходя мимо, толкнуть ее или ударить. Просто шел по коридору, ударил ее по локтю и испарился.
Но Лиза понимала, что в любой момент он может пойти дальше, и что с ней будет тогда, один Бог знает. Еще хорошо, что ее тщательно выученное внешнее спокойствие никогда не изменяло ей. «Спокойно, – говорила она себе, – они ждут, чтобы я потеряла самообладание. Они ждут реакции. Любой. Их повеселит все. Но представления они не дождутся». Она всегда вела себя с особым нарочитым спокойствием, давая понять, что Сашка в ее глазах даже не стоит того, чтобы пускаться с ним в разборки. И это злило его еще больше. Потому мальчик каждый раз изобретал новые способы ее изводить. Как-то он в очередной раз толкнул ее в коридоре, но гораздо сильнее, чем обычно. Она упала, и портфель вылетел из ее рук.
– А извиниться не хочешь? – неожиданно бросил он реплику и замолчал, довольный своей сообразительностью. Одноклассники, затаив дыхание, смотрели на эту сцену. Всем было интересно, как поведет себя эта воображала. Елизавета, конечно, такой наглости не ожидала. Она встала, отряхнула юбку и взяла портфель.
– Ты считаешь, должна? Любопытно узнать, за что? – эти слова она произнесла с убийственной иронией.
– За то, что ваше герцогское сиятельство занимает слишком много места в коридоре, а нам, простым смертным, и пройти негде!
Зрители рассмеялись. Однако Лиза даже не соизволила взглянуть ни на кого из них. Хотя внутри у нее все сжималось от страха. И помощи просить не у кого. Была перемена, а на перемене многие учителя имели привычку запирать кабинеты и выгонять учеников в коридор. Чтобы самим в тишине подготовиться к следующему уроку или просто попить чай и отдохнуть. Умом Лиза понимала, что они имеют на это право, но.. Как ни крути, а при учителях ее «любимые» одноклассники задевали ее меньше, а оставаться с ними в коридоре, не имея возможности нигде укрыться, было настоящей пыткой. Скрыться некуда, разве что в библиотеку. Но, во-первых, до нее еще надо дойти, а во-вторых, даже Сашка хоть и дурак, но не настолько – поймет, что это самое настоящее отступление. А раз отступила – значит, боится их.
Ребята с интересом наблюдали за ней, но ничего особенного не видели. Страх, отчаяние, обида были запрятаны слишком глубоко, а с виду она казалась вполне уверенной в себе девочкой, которой совершенно на них плевать