– Никогда не надо ничего бояться… Ну, чего ты боишься, кошечка моя?.. Чего ты боишься…
– Боюсь утонуть… Захлебнуться боюсь… Я глубины боюсь… – наконец-то высказала она свой самый важный аргумент. И для убедительности добавила: – И воды боюсь…
И тогда он отстранил ее от себя, все так же крепко держа в своих сильных руках, отстранил, как бы желая ее получше со стороны рассмотреть. Потом опять к себе прижал и сказал проникновенно и удивленно:
– Господи, ну это же надо – сколько страхов в одном человеке?
И сказал уже совсем другим тоном, уверенным каким-то, как будто изрек глубокую истину:
– Все страхи – это выдумка твоего ума, Надя… Бояться не надо… Надо просто делать…
И добавил:
– Вместо того, чтобы бояться, нужно просто делать…
И сказал уже легко, даже весело:
– Ложись, девочка… Ложись, моя кошечка… Ложись по-хорошему…
И она легла. Легла, потому что поняла – не отстанет он. И потому что поверила вдруг ему. Просто поверила рукам этим, что они не уронят ее, не отпустят. И – на руки эти откинулась, и услышала только:
– Ты рукам моим отдайся и расслабься… И не бойся ничего…
И она – отдалась. Просто на воду легла, и даже рук его под собой не почувствовала.
Почувствовала только, как вода приняла ее ласково, и тело ее стало невесомым и легким. И она даже глаза закрыла, чтобы ощущением этим насладиться.
И так и лежала на его руках.
И не боялась ничего.
Потому что держал он ее.
И вода ее держала.
И такое это было наслаждение – невесомость собственная и легкость…
И – небо над головой такое глубокое и далекое, когда глаза открываешь…
И чайки там, над тобой проплывают…
И – снова можно глаза закрыть и просто быть невесомой…
И чувствовать себя – водой… Или водорослью – послушной воде… Или рыбой, частью этой воды…
Или ощутить вдруг совсем неожиданное: почувствовать себя частью этой границы, между водой и небом. Как будто ты – часть воды и ты же – часть неба. И через твое тело – соединяются они друг с другом…
И так все это было хорошо, что лежала она на его руках и улыбалась…
И потом, уже лежа на песке, подставив всю себя солнцу, лежала и улыбалась.
И думала с благодарностью:
– Хороший он, Павел… Хороший…
День был солнечный, яркий, необычный какой-то был день. Или – казался он ей таким необычным. Потому что – необычное что-то происходило с ней. Необычное и нетипичное. И все, что произошло с позавчерашнего дня – было необычным и непонятным, и волнующим, и тревожным, и опасным, и сладким, и – невероятным. Но все это было. И встреча их странная, и ночь какая-то животная, безумная. И день – тревожный и смешной и опасный, и мудрый какой-то день, правильный. Потому что – правильно было это – руки его, которые ее поддерживали в воде, и доверие ее к этим рукам, которое она ощутила. И слова его о жизни – простые какие-то