В пионеры меня приняли в 3-м классе, как и положено – в День рождения вождя. Помню, как бежала домой по лужам, в распахнутом пальто, чтобы всем было видно новенькую пионерскую форму, в красных резиновых сапогах – в тон пионерскому галстуку! Восторженная, счастливая! Ворвалась домой, задыхаясь, прокричала в глубь нашей огромной квартиры "ура!"…Из кухни вышла непроницаемая лицом пра-пра, сжимая в кулаке мокрое полотенце. – А, пионеры пришли, – с едва заметной улыбкой произнесла она и, забрав у меня портфель, помогла снять пальто и…галстук. – Вот ты и выросла, девочка. Вписалась в общество. Отвернулась в сторону и заплакала.
Сегодня я была по делам на улице Съезжинской. Если свернуть налево от Большого проспекта со стороны Петроградки, как раз выйдешь на нее. Улица – как в шпионских фильмах: тесные дворики, "мертвые петли", тупики…Минимум магазинов. Все по законам жанра. Здание, которое я искала, было обнесено высоким чугунным забором. Минут пять искала калитку, не нашла. Зато нашла неподалеку двух дюжих мужиков – меняли шину.
– Ааааа, – дружно протянули мужики. – Так это сразу за детдомом. У них один вход.
Пошла по направлению к детской площадке. Было шумно. – Ты мама? – спросила меня девочка лет пяти в розовой курточке, сплющив и без того курносый нос о решетку. – Ты за мной или за Олей пришла?.. Белокурая Оля, в такой же розовой курточке, стояла тут же и смотрела на меня исподлобья. С обидой. – Так чья мама? – повторила свой вопрос девчушка, отодвигая Олю рукой. – Моя?.. Я даже говорить после этого не могла, не то, что думать, где эта чертова калитка!
Сейчас уже нет смысла спрашивать, на кой черт меня туда понесло, в Гатчину, в мерзкую сырую погоду, ни с того ни с сего. Но дело сделано, и по итогам двухчасового партизанского рейда по ее знаменитому парку, могу с уверенностью заявить – она того стоит! Это небольшой, уютный и во всех отношениях славный город стоит того, чтобы петь ему дифирамбы. – А вы не подскажете, где у вас тут дворец? – спросила я пожилую супружескую чету, едва сошла с рейсового автобуса. Они переглянулись и враз указали "правой, пишущей рукой" на чернеющий вдалеке парк. – Вот так, пройдете наискосок, и сразу же увидите крепость, – сказал дедуля и добавил. – Хотя она сегодня не работает. Я благодарно шмыгнула носом и пошла месить грязь…Первыми на своем пути я встретила уток, которые хаотично тусили на частично замерзшем пруду и были мне бесконечно, почти по-человечески, рады! Еды у меня с собой не было, я откланялась, но самые настойчивые пошли меня провожать. И каждый раз, когда я доставала из сумки камеру, пернатые преданно, как собаки, вскидывали головы – алле, ап! Оторвалась…Вышла на мост. И столкнулась с симпатичной собачьей мордой, держащей в зубах палку. Оглянулась, хозяина пса поблизости не было. Хотела обойти, но пес подвинул морду так близко, что пришлось палку взять и бросить. Он встряхнул ушами и побежал. А я – в другую сторону. Вокруг – ни души! А впереди, на самом