Правда, благодаря этому Болейны были богаты. Деловая хватка и женитьба на состоятельных наследницах сделали свое дело: Болейны постепенно накапливали средства и расширяли земельные владения. Прадед Анны, сэр Джеффри, торговал шелком и бархатом, как тот человек, который только что покинул их дом со своими товарами, но возвысился до поста лорд-мэра Лондона и был произведен в рыцари. Таким путем приобретались тогда блага мира; и теперь новые люди, деловые и не без способностей, такие как Болейны, заняли место старой аристократии и находились в фаворе у юного короля Генриха.
Однако, несмотря на все успехи отца и его старания добиться большего, чтобы стать достойным мужем в глазах своих высокородных и могущественных свойственников, ни у кого, даже у его детей, не возникало сомнений в том, что леди Болейн состоит в неравном браке и супруг на самом деле ей не пара.
– Ты будешь не хуже любой другой фрейлины, – сказала мать Анне. – И ты можешь по праву гордиться своим родством с Говардами. Помни, мы, Говарды, потомки короля Эдуарда Длинноногого, и род наш связан со всеми английскими монархами вплоть до Вильгельма Завоевателя, так что в твоих жилах течет королевская кровь, и ты должна быть достойна этого.
– Да, матушка. – Анна склонила голову и присела в реверансе.
Размышляя о словах леди Болейн, она неспешно вернулась в свою спальню. Анна гордилась своими предками, особенно теперь, когда Говардов реабилитировали и они снова были в милости при дворе. В длинной галерее она остановилась перед портретом деда Говарда, графа Суррея. Ее восхищал этот безупречный, верный долгу аристократ, глава семьи, а также его сын, чей портрет висел дальше, – дядя Томас, брат ее матери, мужчина с суровым лицом, неустрашимый солдат и умный придворный. О его супруге – тетушке, в честь которой ее назвали, у Анны сохранились лишь слабые воспоминания, но вот о том, что почившая принцесса Анна Йоркская была дочерью короля Эдуарда IV и сестрой матери теперешнего короля, она не забывала никогда. Это в некотором смысле делало короля Генриха ее, Анны, кузеном.
Анна уже давно поняла, что любовь, которая когда-то, вероятно, связывала ее родителей, давно умерла, потому как они, насколько это возможно, избегали друг друга. Понять, почему мать свысока смотрела на отца, было нетрудно. Куда сложнее разобраться, почему отец относился к матери, к этой драгоценной, как главный приз на турнире, супруге с плохо скрываемым пренебрежением.
Беспокоило Анну и то, что ее мать