В тот период Аарон с трудом мог зафиксировать себя в реальном мире. Он путешествовал в прошлое и никак не хотел возвращаться. Я находила его в Катманду, пьяным и уставшим. Иногда мне звонили наши друзья и сообщали его геопозицию. Он не был враждебен. Он был отчуждён. Его глаза смотрели сквозь этот мир, он же находился в другом измерении и искренне не понимал, зачем его тревожат и требуют от него собранности.
Однажды мне удалось утащить его домой с очередной вечеринки. Родители уехали на выходные, и Аарон решил, что раз уж некому компостировать его несчастный проспиртованный мозг, можно ненадолго явиться в отчий дом. Надо сказать, Аарон никогда не считал его своим домом. Я вообще не уверена, что где-то был его дом. Не то чтобы он нас всех не любил – просто он нигде не чувствовал себя в своей тарелке, ему везде казалось, что вот-вот всё это закончится, и он пойдёт домой. Возможно, он вообще не нуждался в наличии дома, дом был какой-то эфемерной, воображаемой координатой, как морковка перед ослом.
Так вот, мы сидели на ковре, точнее, я сидела – Аарон лежал, созерцая потолок, как это ни странно, осмысленным взглядом.
– Я наизусть знаю рельеф этого грёбаного потолка, – сообщил он мне важное известие, ткнув пальцем вверх, – я смотрел на него целыми днями, когда она ушла.
Меня изрядно достала эта история с разбитым сердцем и прошлыми жизнями, да и сам Аарон, разъедающий себя, как кислота, начал меня нервировать.
– Слава Богу, мы не сиамские – я бы тебя удавила или повесилась сама.
– Ты не могла бы убить себя или меня – ты могла бы убить только нас обоих.
– А если, к примеру, я прострелила бы кому-то из нас череп, общее тело перешло бы по наследству выжившему.
– И выживший, представь себе, до конца своих дней таскался бы, привязанный к трупу.
– Прекрасно это представляю; именно этим я и занимаюсь последние полтора года.
– Хорошо, что мы заслужили каждый свою упаковку. Пусть даже с не очень индивидуальным дизайном, – Аарон изобразил улыбку.
– Аарон, когда это кончится? Ты достал уже всех. Сколько можно?
– О, дааа; я – официальный представитель мирового зла в вашем подъезде! Миа, я не мозолю вам глаза, я ни к кому не лезу со своими переживаниями. Не оставить ли вам всем меня в покое? Может быть, проблема не во мне, а в том, что вам всем от меня что-то нужно? Не помню, чтобы я кого-то из вас обрабатывал напильником, чтобы вы вписались