– Вероятно, так и должно быть, когда люди идут в одном направлении! Жизнь преподносит нам не мало случайностей. Но я сейчас даже не об этом, а об том, как уникальна и хороша Ваша подача, это как в хорошем кино! Ну, просто интригующее начало!
– У меня всё как кино. Я стремлюсь к этому и именно в этом основная фишка, крючок – передать образность, чтобы читатель видел, слышал и чувствовал запах.
– Очень хорошо хватаетесь за детали, замечаете всё до мелочей! Вот только немного стёрты моменты передвижения главного героя и всё больше упор идёт на внутренние переживания.
– Да, я тоже думал об этом, но разве важны переезды, ведь главный герой, он, как зомби!
– Да, возможно и зомби, но иногда читатель теряется, ему нужна последовательность.
– Хорошо! Я, пожалуй, дополню и опишу сырой запах осени и звуки машин, огни города и шорох редких листьев, когда он выходил от неё в ночь.
– Да, именно так! Очень хорошее отступление, настроение осени… эйфории…
Их эмоциональный разговор продолжился буквально через пару часов, как только Володя вновь появился в её кабинете и они, так же бурно, обсуждали уже другие детали его романа. Затем он подошёл к окну, раздвинул жалюзи, впуская сумрачный поток дневного света и задумчиво произнёс:
– Кстати, Вы заметили в последние дни у нас ветер с востока. Это впервые за лето, и это тот самый суховей, что обычно приносит запах моря. Сегодня пасмурно, а он свеж и пахнет ракушками.
– Запах моря – это так прекрасно! Но как же необычно видеть Вас таким трогательным и романтичным.
– Наверное, Вы одна меня и видите таким, – вздохнул тяжело он.
– Вот даже как! – удивлённо произнесла Анна и тут же подошла к нему и обняла за плечи.
– Море для меня – это всегда откровение! – продолжила она. Чувствую его по-особенному. Это как дежавю! Жаль, что мой дед, когда-то покинул Средиземноморье. И даже мой папа мало что помнил о далёкой родине, где всегда мягкие волны, тёплое море, изобилие олив и разнообразие редких сортов винограда. Всё как-то забылось, ушло… даже язык умер.
– Любой язык превращается в мёртвый, если на нём не говорить несколько лет подряд, – добавил Володя.
– Я мало что помню из того, что папа пытался привить в самом раннем детстве. А потом и вовсе не до этого было. Мои родители сорвались с благодатных краёв и уехали на целину, в Казахстан, а там всё безвозвратно и потерялось. Всё стало каким-то безликим и общим, и даже нация для всех стала единой – советские люди!
– Да… вот и моей бабушке пришлось помотаться по стране, – дополнил он. Странное время было, все словно были искусственно привиты какой-то общей идеей. Причём такой силы, что свято верили в заоблачный результат. Получается, что и я ничего не перенял от своего деда. Помню лишь его особую влиятельность в определённых кругах высокопоставленного общества нашего районного. Даа… с ним