виднелась надпись «Белое облако». «Что это за название?» – непонимающе, еще до конца не проснувшись, смотрел на него Гриша. «Тебе дали название». – «А зачем оно мне?» Все еще не понимая этого, Гриша потирал глаза. «Каждому победителю на своем материке дается название». – «Так я же не участвовал в отборочных этапах. А за квалификацию не дают вроде?» – «Пока ты спал, ее тебе дали». Гриша сел на диван, потянул руки вверх и, немного погодя, встал с дивана. В бокс струился свет с открытых ворот, падая на начищенное покрытие машины. Белая краска блестела от этих попаданий света. Возле машины были два мастера, один закручивал гайки на колесах, другой протирал стекло тряпочкой. Оба молча работали, их темно-коричневые комбинезоны сливались с полом, делая их незаметными для гонщиков. Он подошел к ним и, стоя у них за спиной, смотрел на их работу. Они молча, усердно работали. Тот, который протирал машину, заметил его взгляд и повернулся. «Долго еще?» – поинтересовался Гриша, глядя в его глаза, которые были темно-карими, скорее даже черными. Его осунувшееся бледное лицо с уставшими большими глазами, со слегка виднеющейся рыжевой седых волос было приятно, и добрый взгляд с какой-то отеческой любовью смотрел на Гришу. Этот взгляд напоминал ему взгляд одного соседского пса, который часто высовывал свою пасть через металлические кованые прутики и смотрел добрыми жалостливыми глазами на людей, которые ходили по тротуару возле его дома. Даже играя с отцом и вспоминая те моменты, которые отпечатались у него в памяти, он не мог увидеть у отца во взгляде такую же доброту. Его взгляд был всегда колюч и строг, хотя выражение лица его всегда было улыбчивым. Даже у его дяди Джорджа взгляд был колюч и неприятен, хотя тот всегда ему помогал, даже уговорил спонсоров дать ему денег на участие в гонках. Но вот взгляд этого человека надолго остался в памяти. Человек провел рукой по лицу, словно вытирая что-то с него, не понимая, почему на него так смотрит этот юноша, и, отведя глаза в сторону и склонившись над машиной, молча продолжил свою работу. Тот, который крутил колесо, ответил вместо него: «Скоро уже, несколько минут – и машина готова». Гриша не стал их больше отвлекать и, чувствуя какую-то вину за это, ушел к Джорджу, который сидел в кресле и с кем-то говорил по телефону. Вспомнив, что ему надо позвонить, несколько раз нажал на дисплей телефона, но в ответ на свой звонок услышал только гудки. Немного погрустнев в лице, набрал другой номер и, услышав там собеседницу, коротко ей что-то сказал. В ответ услышал возгласы и, немного обменявшись предложениями, повесил трубку. Джордж уже смотрел на него своим жгучим взглядом и, не задавая вопросов, по лицу понял, что их дело будет сегодня. Оба ехали в джипе, тот переливался на солнце своей белой краской, которую натерли очень хорошо. Рокот двигателя сменился на едва слышный звук, выхлоп, почти не выпускавший газов, слегка шуршал и выпускал маленькими струйками дым. Они выезжали с гоночной
