все, кто на них ступал; черными крупицами, подобными земле, был усеян этот участок. А тяжелый джип мог сразу погрузиться в него, и не проехав и пары метров. Но риск был везде, и, понимая это, уже более отчетливо решил рискнуть, уповая на мощь мотора и благосклонность этой пустыни. Сжимая руль обеими руками сильно, почти отдав все силы на это сжатие, педаль газа была сжата так, как никогда до этого, скорость заметно росла, и, видя уже хорошо заметное очертание границы песка и каменистого настила, влетел туда на полном ходу, огромные курганы песка возникли в том месте, все скрылось в темноте, не включая навигатора и снизив все электропотребления, оставив только двигатель и коробку. Чтобы даже малая часть не способствовала потере драгоценной мощности, на которую он так уповал. Было мгновение, что машина застряла, скрытая непроглядной толщей песка и видя перед собой только темноту. Обороты без подсветки не были видны, не было ничего не видно. Лишь слабое ощущение движения вперед подсказывало ему, что он движется. Груда песка двигалась по пустыне, подымая огромные тучи пыли и песка, разбрасывая на многие метры по сторонам и покрываясь еще большим слоем. Колеса вращались, словно в расплавленном масле, не ощущая зацепа, мощный двигатель рычал, глушитель плевался раскаленными песчинками. Красные коллекторы превращались в почти жидкую субстанцию, и их красная плоть доходила вплоть до самой крайней трубы. Грохот был страшенный, ревело что-то жуткое под капотом, дракон, живший под ним, плевался пламенем, и грозило, что сейчас растает двигатель, как снежная фигура под летним солнцем. Так продолжалось достаточно долго; оставаясь в полном неведении на то, что сколько он проехал, и всматриваясь в компас, который был на панели у него, и ориентируясь только по нему. Машина стала постепенно снижать скорость, захлебываться и неровно работать, явно засорились фильтры для подачи воздуха. Обороты плавно снижались, хотя почти вся мощь уже была высвобождена. Он находился в пустыне, которая, кроме как бесконечными и глубокими песками, не отличалась. Делать было нечего, а просто ждать, пока его колеса смогут коснуться твердого покрытия, вспоминая, что было указано на навигаторе несколько таких участков, но они были плохо отображены. По датчикам температуры она падала, и снаружи был туман. Стало заметно холоднее, включать обогрев в машине он не рискнул, а включить утепление в костюме не мог, боялся отпустить руль. Лицо стягивало, и руки, словно две сосульки, были покрыты изморозью. Установленный корабельный барометр в его компасе явно был полезен. Отец словно знал, что он ему когда-то пригодится. Чудеса да и только, подумал он, штука своей древностью была почти антикварной. Но она ему помогала сейчас, сидя в темной кабине и не включая систем, он знал погоду, температуру и куда едет. Стрелка его уходила вниз постепенно, так же, как и стрелка тахометров по миллиметру все ниже и ниже падала. По ощущениям машина двигалась километров
