Самка, схватив руку Зокина стальной хваткой холодной протезированной конечности, протирала ему предплечье воняющим дезинфектором. Наставник не обращал на её манипуляции ни малейшего внимания – Зеркальный держался на небольшом расстоянии за спиной женщины, хотя покалеченная обезьяна и не чувствовала этого.
– Ребята, подтяните ящик ближе, – скомандовала ксенобиолог аспирантам. – Ну-ну, ещё ближе, эпсилонец вас не съест. Ага, отлично. Теперь передайте мне нить. Ага, спасибо, эта подойдёт.
Ольга ещё раз смерила эпсилонца оценивающим взглядом. Тот даже в плачевном состоянии не оставлял попыток установить над ними эмпатическое давление. Но количество группы было выбрано верно – их было чересчур много для него одного.
– Стас, держи его руку.
Зоэ преследовало смешанное чувство омерзения и любопытства. Тонкие лианы чего-то ещё влажного от той жидкости, в которой оно содержалось, женщина аккуратно оборачивала вокруг его предплечья. Она действовала осторожно и неторопливо, хотя Шиэстэ прекрасно понимал, что делается это не ради его комфорта, а ради сохранности, видимо, хрупких нитей. Питеки совершенно заслуженно считались сумасшедшими.
– Пятнадцать секунд, предположительный рубеж дельты, – проговорила Ольга отчётливо. Один из её аспирантов держал в руке записывающее устройство. – Отрицательно, – сказала она, поправив лиану на коже нелюдя. – Тридцать секунд, среднее предполагаемое по сапиенс без генных отклонений, – Ольга помедлила, снова тронув грибницу, и чувствуя, как начинает затекать правая нога – она стояла на коленях перед эпсилонцем. – Пройден. Отрицательно, – миконити упорно отваливались. С каждым дёрганьем медлительной секундной стрелки, сердце ксенобиолога захватывающе-сладко азартно ёкало. – Полторы минуты, – её голос, когда она оборачивала вокруг руки нелюдя отпавшую часть спирально закрученной лианы, несколько дрогнул. – Предположительный по сапиенс с мутациями и модификациями. Отрицательно. По-прежнему, – нога затекала всё сильнее. – Ты записываешь? – чтобы отвлечься от неприятного ощущения, спросила она у аспиранта.
Тот торопливо закивал. Пересиливая себя, ксенобиолог подождала ещё необходимые три с половиной минуты. Пять минут были неким условным рубежом, до которого была особенно важна отрицательная реакция на симбионта у эпсилонцев. Как авторитетно заявляли ксеносоциологи с Бориславом во главе, больше ни у одного нормального Наставника не хватит терпения ждать, когда же эта чёртова колымага заведётся.
(Прим. автора: в частности, этим малоизвестным