Вестибюль отеля в мягком свете искусно спрятанных ламп блестел цветным стеклом, расфуфыренные женщины и степенные мужчины сидели вдоль стен на бархатных диванчиках. Молодежь одной группой стояла в середине и приплясывала под негромкую музыку, несколько детишек носилось вокруг с весёлым смехом. Лиза не разрешала Сержу участвовать в детской кутерьме и покрепче сжала маленькую ладошку в своей руке. После нескольких томительных минут тревога рассеялась.
Неужели мать наследника горной империи так быстро соскучилась по зелёным лесам и острым пикам Гранатовых гор? По блеску драгоценных камней в полумраке брошенных штолен? По ругани с домочадцами и прислугой? Может, где-то далеко решается её судьба, и дела приняли скверный оборот?
Движение скоростного лифта оказалось невыносимым. К счастью, троица подростков выходила на первом жилом уровне, и Лиза выбежала вслед за ними, схватив Сержа на руки и невежливо растолкав нескольких попутчиков. Она твёрдо решила довериться собственным ногам, не полагаясь на технические совершенства, от которых перехватывает дыхание.
Побродив по этажу, Лиза нашла и толкнула дверь с пиктограммой из ступенек и надписью «Только для персонала». За ней обнаружилась широкая лестница с высокими ступенями, уходящими вверх и вниз. В центре торчала труба грузового лифта, но Лиза не могла разглядеть, есть ли у него площадки поблизости. Слабая подсветка позволяла увидеть, куда поставить ноги, но дно и крыша колодца терялись в тумане. Зато в этом пустом месте Лиза успокоилась и, посадив Сержа к себе на плечи, начала подниматься вверх.
Лестница была сделана из лёгкого сплава, и раньше, вероятно, приятно поблескивала серыми оттенками металла, однако сейчас всё вокруг было покрыто налётом коричневой пыли. Скоро стало ясно, что межэтажные пролёты оказались значительно длиннее, чем предполагала Лиза. С ребёнком на плечах она быстро устала и стала часто останавливаться, чтобы отдышаться и отдохнуть. В своей выносливости она не сомневалась, но Сержу однообразное развлечение надоело. Он начал капризничать и ныть, прося что-нибудь вкусное. А нести ноющего ребёнка вдвое тяжелее, чем спокойного.
Перед дверью с номером очередного этажа Лиза замедлилась. От тревоги не осталось и следа, зато в ногах прибавилось тяжести, а в сознании – сомнений в своей адекватности. Может, не обращать внимания на все эти инстинкты?
Над головой вспыхнула яркая лампа. Дверь заходила, подталкиваемая множеством рук и ног. Из неё вырвалась толпа людей, образовавших толчею и неразбериху. Уши захлестнули чьи-то возмущённые вопли, спину проверил на прочность