Аромат вечности. Книга третья. Объятие бездны. Ингрид Вэйл

разницей во времени приехали в госпиталь, и ему пришлось успокаивать сначала одну, потом другую. Ирен, под угрозой быть отправленной домой, сдерживала слезы и в целом держалась гораздо лучше, чем миссис Адамс. Мама Грэга причитала так, как будто Аделины уже нет в живых. Она любила невестку словно родную дочь и переживала за нее не меньше, чем за собственного сына. Приняв Лину с самого начала тепло и радушно, от всего сердца радуясь счастью молодых, она еще сильнее сблизилась с ней после смерти Грэга. Даже после того, как она навестила свою новорожденную внучку, она не переставала рыдать. Пришлось ей дать одну из успокоительных таблеток Илзы, которые случайно оказались у Ирен в сумке. После этого Тим отвез ее домой, а затем вернулся обратно, дожидаться Грэга. Он знал, что друг сам догадается, где они, и не стал сообщать печальные новости о его жене на автоответчик.

      Сейчас же, в надежде получить дополнительную информацию о состоянии жены, Грэг остался в госпитале и мог воспользоваться запаркованной около него машиной матери для возвращения домой. К тому же после посещения Лины его энергетические запасы истощились настолько, что даже встреча с малышкой не пополнила их до нормального уровня. Потому использовать свою силу призрака для перемещения в пространстве было бы в данную минуту несколько неосмотрительно. Передвигаться при помощи электроэнергии в его настоящем эмоциональном состоянии было тоже чрезвычайно опасно. В таком расположении духа он мог угодить в место, куда совсем не планировал, в том числе такое, откуда потом не так легко будет выбраться.

      Глава 3

      Несмотря на то, что мысль у него такая была, Гидрон не присутствовал при рождении собственного чада. Он просто физически не мог находиться одновременно в двух местах. Он был занят осуществлением своего грандиозного плана по захвату души Аделины. Потому он вновь отдал свою роль Джону и нисколько об этом не пожалел. Тот продержался молодцом, и в его лице Габриэлла получила прекрасную поддержку.

      Тем не менее при первой же возможности Гидрон отправился проведать новорожденного. В медицинском халате, на нагрудной табличке которого красовалось вымышленное имя некого доктора, он уверенной походкой зашел в палату Габриэллы. Та дремала, и ему не пришлось усыплять ее. Поставив на прикроватную тумбочку гостинцы для мамочки, он подошел к младенцу и внимательно посмотрел на него. Малыш не спал и, словно почувствовав родную кровь, заулыбался мужчине.

      – Смышленый, – протянул Гидрон, – и личиком вышел. Есть в кого, – удовлетворительно хмыкнул он, естественно, имея в виду себя.

      Он положил ладонь на лоб младенца и попытался понять его сущность.

      – К сожалению, немало взял и от матери, – недовольно пробурчал он, улавливая слишком много светлого в его сути, – придется потрудиться.

      Он взял дитя на руки и отошел с ним в самый темный угол палаты. Окутав себя дополнительным мраком, Гидрон приложился губами к темечку сына и исчез.

      Габриэлле снился