Гадкий не утёнок, или Дичь. Оксана Мартик

А те, чьи сердца оставались живыми, превратили их в каменные, поддавшись стадному чувству.

      Новая череда унижений

      1 сентября 1998 года выдалось светлым и солнечным. Кристина с букетом в руке спешила в свою школу. Спешила внешне, а в душе вовсе нет, не стремилась. Боялась. Она примерно представляла, что её ждёт.

      Класс стоял на школьной линейке. Появление Кристины вызвало оживление и шёпот. Кристина поздоровалась с ребятами и встала в шеренгу. С ней не поздоровался никто. Рядом оказалась одноклассница, внешне очень напоминавшая мальчика. Фигура, повадки, речь этой «девочки» были весьма специфичны: короткая стрижка, джинсы, хриплый голос, сутулость выдавали в ней сильно развитые мужские черты. Когда Людмила начинала общаться, сразу бросалась в глаза резкость манер, грубость речи, ограниченность и недалёкость: Людмила прямо на линейке щёлкала семечки, плевалась шелухой и ругалась матом. Как только Кристина встала рядом, в неё прилетела шелуха от семечек. Заслюнявленная, неприятная, гадкая шелуха.

      – Не делай так, пожалуйста, – стараясь сохранить спокойствие, сказала Кристина мужиковатой девочке, стоящей рядом.

      – Да иди ты, дичь – ответила та и плюнула ещё раз.

      Надо было дать сдачи, но Кристина промолчала. Она знала, что если сейчас ответит, то начнётся драка: мужиковатая девочка была очень драчлива и сильна, она играла в футбольной команде с мальчиками и не боялась никого. А если будет драка с Людмилой, класс поддержит Людмилу, и вместо школьной линейки будет цирковое представление с Кристиной-жертвой в главной роли. Это спустя несколько лет Кристина наконец запишется в секцию карате, в тот же момент она была физически слабее мужиковатой девочки, собственно, потому, что была просто девочкой.

      И как же было гадко на душе в этот момент: чистая одежда была испачкана, наполненная летними впечатлениями душа – изранена.

      Вокруг похихикали, линейка закончилась, все пошли в класс.

      Восьмиклассники уже по праву могли садиться куда хотели, и учительница более не рассаживала всех по своему усмотрению. С Кристиной не сел никто, все её сторонились:

      – Садись с дичью, давай, – подзадоривая товарищей, истерически тыкали в сторону Кристины за лето ничуть не изменившиеся в лучшую сторону подростки.

      – Сам садись, идиот, – летело в ответ.