Определенно диван покажется Джилли куда более удобным, если разломать его надвое.
«Закрой свое сердце – ты ведь уверял Париса, что это тебе по силам». Настроение Оливии его не волнует. И слезы ее ничего не значат. Просто не могут что-то значить. На самом деле так даже лучше. Она гораздо быстрее уберется из крепости.
Для него самое важное в жизни – это Легион. Дитя, которое он втайне желал, но не мог иметь. Не только потому, что никогда не встречался с женщинами, но и потому, что знал, насколько слабыми могут быть дети. Неизвестное ему счастье отцовства не стоило агонии наблюдать, как собственный ребенок стареет и умирает на твоих глазах.
С Легион ему нечего опасаться. Она будет жить вечно.
– Что случилось, драгоценная моя девочка? – спросил Аэрон, неся демонессу к дивану, где устроился на подушках, держа ее в объятиях. От нее пахло серой, и Ярость вздохнул от тоски по дому. Некогда демон ненавидел этот запах. Теперь же, познав ужас заточения в ларце Пандоры, Ярость считал вонь серы райским ароматом.
– Они пресследовали меня. – Она потерлась шершавой щекой о его грудь, оцарапав кожу, и замурлыкала. – Поччти поймали меня в этот разз.
Из-за раздвоенного языка Легион всегда растягивала некоторые звуки, и Аэрон находил это очаровательным. Когда они только познакомились, она и говорила как ребенок, путая времена и местоимения. По просьбе самой Легион Аэрон занимался с ней грамматикой и очень гордился ее успехами.
– Сейчас ты здесь. В безопасности. – Аэрон погладил маленькие рожки у нее на голове, зная, что они очень чувствительные и что ей это нравится. – Тебе не нужно возвращаться.
– Ангел мертв?
– Не совсем, – ответил он, откладывая объяснения на потом.
Несколько минут они просидели молча, пока дыхание Легион не пришло в норму. Наконец она успокоилась, и пышущие жаром чешуйки на коже остыли. Она села и посмотрела по сторонам своими красными глазами.
– Это совссем не нашш дом, – озадаченно протянула она.
Аэрон попытался посмотреть на обстановку ее глазами. Мебель всех цветов радуги: красная, синяя, зеленая, фиолетовая и розовая. На деревянном полу ковер с цветочным узором. Стены увешаны большими и маленькими картинами с изображением небес – подарки от Даники.
– Мы дома у Джилли.
– Мило, – отозвалась Легион с явным почтением в голосе.
Аэрон давно перестал удивляться женственности демонессы. Когда они вернутся в крепость, он устроит так, чтобы у нее появилась собственная комната. Комната, которую она украсит по своему вкусу. Неизвестно, сколько еще розового он сможет вынести в своей спальне.
– Рад, что тебе нравится. Мы можем побыть здесь некоторое время.
– Что? – Она посмотрела Аэрону в лицо, и благоговение ее сменилось яростью. – Ты теперь жживешшь с Джжилли? Она… она тебя любит?
– Нет.
Легион медленно расслабилась.
– Что ж, ладно, а теперь я хоччу домой. Я соскуччилась.
«И я тоже».
– Увы,