– Да ну тебя Вит! Так бывает от усталости глаз – иронично подметил Саня.
– Да нет Санёк, а на следующий день над Таней Каневич тоже высветились знаки, но уже другие, в виде человечков, помнишь, таких, как мы раньше рисовали в тетрадках на полях!? Может, ты сегодня сам проверишь? Когда глаза засветятся, ты сразу поворачивайся и смотри на кого не будь, поверх голов, лады?
– Лады! Что мне трудно, что ли!? – согласился Саня.
Когда подошло время, Виталий не спускал глаз с Саньки, а как только прозвенел звонок, быстро подошёл к нему и спросил:
– Ну что? Что видел? На кого смотрел?
– Да ничего не было, я смотрел на Яна, как и договаривались. Просто над головой два тёмных круга, это скорее всего эффект как от картинок, помнишь по школе гуляли разные Моны Лизы, смотришь на них долго, потом на стенку взгляд переводишь, а там картинка вырисовывается. Так что не забивай себе башку, всё просто, как ясный день. Ну а ты, что видел?
Виталий некоторое время молчал, затем тихо, растеряно ответил:
– Да, были! Человечек огненный стоял на коленях, а в груди у него меч торчал.
– Но ты даёшь, Вит! Это наверно от того, помнишь, в шестом классе всё играли в игру? Рисовали человечков просто линиями и кружочек сверху, одну группу слева, другую справа, ставили ручку сверху одного человечка и надавливали на ручку в сторону противоположной группы, на кого попадал след прочерченный ручкой, тот считался убитым, и так до победы. Наверно у тебя эта игра запала, плюс усталость, забудь, всё чепуха!
– Да Сань, человечки и правда, такие, только огненные! Может ты и прав – согласился Виталий.
Но в душе он понимал, что всё не так, всё намного серьёзней, было досадно, что ему не кому объяснить, не с кем поделиться. А может всё-таки маме рассказать, она сразу всё поймёт, но подумав, решил больше некому ничего не говорить, просто записывать всё в тетрадь, а дальше видно будет, как поступить, так и решил.
Шли дни, в его тетрадке было уже два десятка фамилий, и над каждой были нарисованы красной пастой знаки. Но Виталия расстраивало, то, что зима заканчивалась, а с ней дни становились длиннее, блики от вечного огня на каменном воине, стали почти не видны. А сильнее всего огорчал слух о том, что памятник снесут к 9 мая, а сбоку от него поставят другой, современный и большой. Огорчало потому, что ещё треть класса было не записано в его тетрадке. Тут ещё как назло он заболел, сильная простуда, в больницу его не положили, но прописали постельный режим. Больше недели он провалялся в постели с температурой, но как только ему стало легче, он засобирался в школу.
– Ты бы, Виталик, ещё пару дней дома побыл, не окреп, а уже в школу собрался, неужели, по школе так соскучился? – глядя на него сказала мать.
Но