Дядя подскочил с места, схватил висящие на стене маузер и берданку, опоясался кинжалом и выбежал на улицу. Его примеру последовали и остальные мужчины – члены коммуны.
Вооруженный таким образом отряд побежал в сторону соседнего села. За ними поспешили старейшие аула, потом старухи и детвора.
Я тоже побежала, держась за платье своей бабушки.
Многие не знали, куда и зачем бегут, только догадывались. Жители соседнего аула, увидев со своих крыш бегущую по их дороге толпу, тоже решили вооружиться и выйти навстречу – только оружие свое спрятали под одежды, поскольку было не положено встречать идущих неизвестно зачем с оружием в руках.
Но все же, видимо, они догадывались, чем вызвано появление непрошенный гостей. Идя навстречу нашему отряду, они взяли с собой муллу и кадия. Мулла шел с раскрытым Кораном, кадий – с хлебом. За ними шли аксакалы, а потом мужчины средних лет и моложе. Это означало, что они следуют для мирных переговоров.
На расстоянии нескольких шагов друг от друга стороны остановились.
Некоторое время те и другие, глядя друг на друга, молчали. Первым нарушил напряженную тишину мой дядя Арслан-Бек. Выступив вперед, он начал говорить:
– Вы мусульмане или племя «агжу-магжу»?
Само по себе это слово можно отнести к неологизму нашего наречия. Во время нашествия орд монголов сына Чингисхана, Батыя, на Кавказе одному из предводителей войск, а именно Субедей-Багатуру, удалось проникнуть в горы Дагестана. Наши люди, увидев невиданных до тех пор всадников – свирепых, желтокожих, коренастых, с раскосыми глазами, с длинными черными жесткими волосами, заплетенными в косу и связанными узлом на затылке, – сидящих на неоседланных, косматых конях, ужаснулись, решив, что это исчадие ада, назвали их «агжу-магжу». Но не оробели перед странным воинством. Вооружились даже женщины-горянки.
– Зачем унижать достоинство тех, кто предстал перед вами со священными изречениями Аллаха? – спокойно сказал мулла и тут же добавил: – Чем возмущены ваши сердца?
В это время подошел наш седоусый староста. Он отстранил движением руки вспыльчивого Арслан-Бека и сказал:
– Не хорошо поступаете, не по-добрососедски…
– А что мы сделали? – раздались голоса из толпы.
– Запустили опять скот на наш общественный участок под покровом ночи, снова нанесли ущерб членам коммуны, – сказал староста.
– Мы напустили ночью наш скот? Как вы можете говорить такое? – начал их староста.
– Ну хорошо, если не вы, то кто же это сделал? – возмущенно спросил дядя Арслан-Бек.
– Откуда мы можем знать? Разве кроме нас в округе нет других сел, других людей, другого скота? – отвечал их староста.
– Другим незачем причинять нам подобный ущерб, – продолжал дядя Арслан-Бек.
– А нам зачем? Вы не убили нашего человека, не отняли у нас ценности, а этот кусок земли мы не считали землей, – продолжал староста.
– Поверьте, – начал мулла, – здесь люди, убеленные