– От Агапантус. Но даже мистер Смит не угадал. А теперь пора вас накормить, а то что-то вы даже книги правильно расставить не в силах. Одни распределяют их по высоте, другие по предмету, а третьи – в алфавитном порядке. Я сама предпочитаю группировать по предмету. А то зачем же класть подушки с кастрюлями?
Пока Облонг послушно допивал вторую чашку чая, Аггс провела инструктаж по правильному обращению с холодильником и плитой, рассказала о погоде на ближайший месяц, предоставила список необходимых для жизни магазинов, сообщила время открытия и закрытия единственного ротервирдского паба «Душа подмастерья» и напоследок заверила, что с четвертым классом у Облонга не будет никаких проблем. Все, что от него требовалось, это явиться к половине девятого в день начала семестра – и непременно в мантии.
– Значит, вы присматривали и за моим предшественником?
– Нет, у него была не я, если вообще кто-то был.
В мире есть отменные лжецы и безучастные лжецы, а есть та редкая прослойка, к которой относилась Аггс, ложь которых настолько очевидна, что их едва ли можно вообще называть лжецами. Ее привыкшее к искренности лицо исказилось, брови поползли вверх, а крылья носа начали подергиваться, когда она вперила взгляд в собственные туфли.
Облонг решил не подвергать женщину еще большим мучениям. Она явно выполняла приказ.
Следующие два дня Облонг провел в основном в своих комнатах, отчасти из-за испортившейся погоды, отчасти из природной стеснительности, а отчасти потому, что принял решение как можно лучше подготовиться к предстоящему первому уроку. Аггс и без того забила его шкафы всевозможными припасами, поэтому в дополнительных походах по магазинам не было никакой срочной необходимости.
В последний свободный вечер Облонг решил поразвлечься, но лишь набрел на две постройки, которые продемонстрировали явную враждебность к посетителям.
Первая локация скрывалась за высокой стеной и развешанными тут и там надписями красным шрифтом: «Запретная территория. ПОМЕСТЬЕ РОТЕРВИРД. НЕ ВХОДИТЬ». Невзирая на предписание, за забором полным ходом шли реставрационные работы. Вторая постройка, открытое для обозрения импозантное здание, также щеголяло надписями на настенных табличках: «Эскатчен Плейс», и ниже: «Мармион Финч, герольд Ротервирда. ПОСЕТИТЕЛЕЙ НЕ ПРИНИМАЕМ».
Внешнее убранство Эскатчен Плейс представляло собой натуральное произведение геральдического искусства: на внушительной двойной входной двери вокруг дубовых перегородок с обеих сторон обвивались каменные змеи; четыре литых свинцовых грифона стояли на страже вдоль верхнего карниза; над каждым окном висели щиты, а сами двойные двери украшала великолепная резная буква «Р», означающая «Ротервирд».
Прежде чем отступить, Облонг решил, что, должно быть, именно в поместье и доме герольда, старейших городских постройках, одинаково закрытых для посещения, и кроется разгадка необычного устройства Ротервирда. Договор обязывал его заниматься исключительно историей 1800 года и