– Вон Коркмасов, кумык из Кумторкалы, ты знаешь его? – спросил Гаджи-Магома, коснувшись руки Манафа.
– Знаю немного.
Джавад бегающими глазами смотрел на проходящих мимо, ища кумыка.
– Где Коркмасов? – спросил он, обращаясь к старику.
Гаджи-Магома указал пальцем в спину прошедшего мимо. Джавад, увидев человека в европейской одежде, воскликнул:
– А я подумал, что он русский.
Сказав что-то Гаджи-Магоме, Манаф отошёл в сторону. Джавад заметил его в толпе среди тех, кто пытался протиснуться в двери театра.
Время клонилось к полудню. Народ постепенно расходился.
Положение в городе было тревожным. Стало известно, что ночью были разграблены продуктовые и мануфактурные склады богатых торговцев и туринский пассаж. Частники бросились с жалобами в исполком. Там отметили, что ведётся расследование и поиск грабителей.
Утром в мастерскую Гаджи-Магомы пришли два человека. Один оказался рабочим кинжального завода Махача, второй – печатник Шуринской типографии. Пошептавшись с Манафом, ушли. Манаф, накинув ватную куртку, сунул за пазуху пистолет, последовал за ними.
Обеспокоенный Джавад побежал за братом. Шёл он держась далеко, стараясь быть незамеченным. Манаф подошёл к дому Махача, оглянулся по сторонам, видя, что никого нет, вошёл в калитку. Джавад продолжал стоять за углом, наблюдая издали. Через определённые промежутки времени один за другим заходили во двор люди. В смотровом окне чердака дома мелькнуло лицо человека. «Что это значит?» – подумал Джавад. Вокруг никакого шума, ничего подозрительного.
Вдруг со стороны шоссе показалась группа всадников. Они остановились недалеко от дома Махача, разделились на четыре группы, разъехались и стали на подступах к дому с четырёх сторон. Это были конники Шуринского гарнизона. Вскоре распахнулись ворота дома. Со двора выкатил фаэтон, в нём сидел Махач. Джавад узнал его. К фаэтону поспешил грациозно сидевший на лошади офицер. Наклонившись с седла, он о чём-то поговорил с Махачом. Махач пожал ему руку, фаэтон тронулся.
Мимо дома проскакало несколько всадников из войск имама. Прошла группа пеших чалмоносцев во главе с Али-Кылычем. Они покосились на кавалеристов гарнизона и прошли мимо. Долго ждал Джавад, но из ворот никто не выходил. Озябший и проголодавшийся, он вернулся в мастерскую, рассказал всё, что видел, Гаджи-Магоме.
– Значит, там что-то ожидается, – пробормотал старик.
Не вытерпев, Джавад ещё раз сбегал к дому Махача. Всё казалось спокойным. Конников не было. Через некоторое время возвратился Манаф.
– Где ты был? – спросил Гаджи-Магома.
Манаф стал рассказывать:
– Когда Гоцинскому и Узуну-Хаджи стало