– Эйс, Бланш просто шлюха! Откуда у тебя столько мрачных домыслов? Нет, конечно, ты знаешь больше моего, но никто не подталкивал отца к решению об отставке. Бланш даже поставила ему условие, если он это сделает, то она разорвёт с ним контракт. Она так и поступила, понимаешь? Её интересуют деньги, сынок, но не что-то другое. Всё это игра твоего воображения, как было и раньше. Ты придумываешь себе проблему, веришь в неё и ищешь выход. Но нет проблемы, Эйс. Мне придётся записать тебя снова на сеанс психотерапии, потому что твоё состояние ухудшается. Ты подозреваешь в заговорах всех, даже обычную шлюху. Боже мой! – Мать вскакивает с кровати и зло смотрит на меня.
– С моим состоянием всё в порядке, мадам. Напомню, мне тридцать четыре, и я давно уже вышел из того возраста, когда вы могли решать за меня. И я не из тех людей, которые умеют фантазировать, – возражаю ей.
– Нет, не всё в порядке, Эйс. Посмотри в кого ты превратился. Да, наша ситуация необычная и странная, но не критичная, как ты её описываешь. Ты говоришь страшные вещи и обвиняешь в этом Бланш! Господи, сынок, нельзя так! Возможно, она не совсем честна и бывает жёсткой ко многим, но и клеветать на эту женщину – уже край моего понимания. У тебя всё вертится вокруг политики, вокруг каких-то угроз и терроризма, но в этом доме террорист именно ты. Мы все устали бояться и делать что-то, потому что тогда у тебя произойдёт рецидив, и ты натворишь глупостей. Даже Нейсон следит за тобой, чтобы не позволить тебе влезть в то, что убьёт тебя. Я думала, что, услышав мою историю, ты станешь немного мягче и поймёшь, что счастье, обычное человеческое счастье – лучшее, что есть в этом мире, а ты отвергаешь его. Не хочу больше обсуждать с тобой ни Бланш, ни прошлое. Ты примешь всё это так, как есть, и поставишь точку. Возвращайся к своей работе, потому что она для тебя важнее, чем мы все. Не смей больше поднимать эту тему, понял? Иначе я навсегда закрою двери этого дома для тебя и запрещу Стэнли и Молли общаться с тобой. Ты уже настроил отца против себя, теперь я на грани. Не отворачивай нас от себя, потому что никто тебе больше не поможет, кроме нас, – она трясёт пальцем передо мной, отчитывая, как мальчишку, коим даже побыть не дали.
Чёрт, это меня обижает, ведь я стараюсь уберечь их так, как умею. Я знаю, что прав, и выставлять меня полоумным – глупая попытка разозлить меня. В моей голове всё было иначе, и сейчас вновь сбой. Я не могу отреагировать так, как обычно, поэтому приходится закрываться. Гасить в себе эмоциональный ответ на давление матери, чтобы не сорваться.
– Ваша ярая защита чести обычной шлюхи, по вашим словам, доказывает совершенно иное, мадам. Что ж, раз вы так настаиваете, то прошу вас покинуть мою спальню и мою жизнь. А я докопаюсь до истины