Наконец, вернувшись в Париж, 2 апреля Жаки становится экстерном – просто гора с плеч! Теперь, как только заканчиваются занятия, он волен организовывать собственный труд и жизнь по своему усмотрению. Впрочем, он и дальше ведет себя как больной, рано ложась спать и питаясь исключительно в диетической столовой Пор-Рояля. Он трудится не покладая рук, но этого недостаточно, чтобы наверстать упущенное. После столь длительного отсутствия итоги этого второго года подготовительных курсов катастрофичны, за исключением философии: Морис Савен считает Жаки «серьезным и трудолюбивым» учеником, способным пробудить «некоторые надежды». По французскому вопреки «хорошей предрасположенности» оценки «всего лишь средние». По остальным предметам они и вовсе низкие, и слишком много заданий сдать вообще не удалось[109].
28 мая 1951 года Жаки отправляется на письменный экзамен в плачевном физическом и психическом состоянии. После бесчисленных бессонных ночей, под воздействием амфетамина, а затем снотворного он снова на грани нервного срыва. Стресс делает свое дело. Не в состоянии писать, на первом экзамене он возвращает чистый лист, так что другого выбора, кроме как прекратить участие в конкурсе, у него не остается. Несколько дней спустя, полный отчаяния, он поведает о невзгодах своему давнему другу Фернану Ашароку. Жаки боится, что в лицей Людовика Великого после такого тяжелого года на третий год подготовительных курсов его уже не возьмут. И возвращение в Алжир было бы не просто унижением: оно было бы равносильно отказу от университетской карьеры в пользу учительской в лицее.
В последнем порыве Деррида отыщет своего преподавателя французского Роже Понса. Во многих отношениях это учитель старой закалки, более традиционный, чем некоторые другие преподаватели лицея Людовика Великого. Однако, возможно, он проявил больше внимания к ситуации Жаки. Во всяком случае, встреча эта будет решающей как минимум психологически, так Деррида напишет об этом Роже Понсу спустя год, после успешного прохождения конкурса:
Моя признательность пробуждает среди множества воспоминаний и то утро в июне 1951 года, когда я, уничтоженный – как я полагал, безвозвратно – катастрофой, пришел к вам просить совета и особенно поддержки. Оставил я вас вполне успокоенный, в решимости продолжать вопреки разочарованию, от которого, казалось, мне никогда не оправиться. Признаться ли вам, что я бы никогда не продолжил учебу ни на подготовительных курсах, ни, наверное, где-либо еще, если бы не пришел к вам тем утром?[110]
В Сорбонне, по ту сторону улицы Сен-Жак, некоторые преподаватели оказываются куда менее чувствительными к личности Деррида. Он должен пройти массу экзаменов: на экзамене по общей истории философии за ответ по Мальбраншу Деррида получает обидные 5/20. Карикатурный