– Гормоны! – объяснила мама, а бабушка что-то прошептала маме прямо в ухо, отчего та покрылась красными пятнами. – Ну, ты как скажешь! Рано ей ещё. Не может быть из-за этого.
К врачам Лена не сообразила пойти, а мама с бабушкой не посоветовали. Они были уверены, что «пройдёт в своё время». Не прошло. Всё так и осталось, скатившись в невезенье из надежд и перспектив, к такой же в точности доле, что у бабушки и мамы. Институт закончила с трудом. Потом годы нелюбимой работы, которой, впрочем, в новейшие времена не стало вовсе; постоянное шаткое балансирование на грани между обычной и ужасающей бедностью и, наконец, женское одиночество.
Лена выросла в бабьей семье, без мужчин. С отрочества Лена пристально вглядывалась в лица своих родных женщин и недоумевала: почему у них всегда такой потухший, если не сказать протухший, взгляд? Ну, ладно, бабушка старенькая, но мама… Сколько Лена помнила мать, столько та была обычной советской тёткой с авоськой, несмотря на диплом инженера и любовь к поэзии. А не в том ли причина её женского одиночества – вот в этом протухшем взгляде? Или наоборот: такой взгляд потому, что она одинока? Как и бабушка… Разобраться непросто, что появилось раньше – курица или яйцо.
Любопытно, странно и печально: Лена почувствовала, что в ней что-то потухло или протухло, ещё учась в институте, то есть, совсем молоденькой. Иногда она подходила к зеркалу и с удивлением видела, как усталость с безысходностью уже появились в её глазах. Отражение смотрело на неё маминым взглядом. В душе она чувствовала утомлённость, скуку, будто бы вся будущая жизнь заранее сконструирована и предопределена, и она обречена жить, как ей положено, как назначено для таких, как она, её мама и бабушка.
Кстати, помню, что на журфаке были у нас девчонки, которые со второго курса начинали вдруг стремительно стариться, тухнуть, превращаться в тёток. Их было совсем немного, это вовсе не правило, но феномен поражал, удивлял и привлекал своей жутковатой странностью: прямо на глазах без всяких причин юность распадалась и увядала, как трёхдневный тюльпан в вазе. Меня живо интересовало, что происходит, и всякий раз, когда я, по возможности, исследовала проблему, вызнавая про судьбу «молодой старушки», то натыкалась на некую потомственную семейную женскую историю, с занудливым постоянством повторяющуюся из поколения в поколение.
Видимо, Птичкина Лена была из тех же потомственных неудачниц. Веками проложена колея тоскливой реальности, и не думай пытаться свернуть с этой колеи, зря, что ли, предки старались и буровили её для тебя! Ступай себе мирно и спокойно по предначертанному пути, не рыпайся в сторону, там всё равно страшно и совершенно непонятно, что делать и как жить. А золотую копну волос и быстрый ум тебе по ошибке вручили поначалу, не твоё это, придётся вернуть, а тебе самой вернуться в нашу колею.
Современная и образованная женщина, уверенная в себе и своей самодостаточности, с гневом