Здоровенный битюг (ростом почти с учителя, да и весом мало ему уступающий), тем не менее, боялся Свенсона, как огня. Вот почему он даже не пытался вырываться из рук преподавателя (что ему, вряд ли бы удалось), и лишь тихонечко поскуливал всё то время, пока кожаный ремень со свистом «вбивал» ему в заднее место первоначальные знания о том, что можно делать в стенах гимназии, а чем там заниматься категорически воспрещается.
Отпустив, наконец-таки, Реда (вернее, вышвырнув его за шиворот из коморки), Свенсон некоторое время раздумывал над дилеммой: доводить или не доводить сведения о только что произошедшем до ушей руководства гимназии, хоть и хорошо понимал, что вряд ли это принесёт хоть какую пользу. Так ничего не решив окончательно, он просто отправился тогда домой… а уже на следующий день проблема «доводить или не доводить» была решена и без его непосредственного участия. Родители оскорблённого старшеклассники поспешили сделать неприятный сей инцидент всеобщим достоянием и грозно требовали, не только срочно уволить педагога-садиста с занимаемой им должности, но и отдать его под суд. И, что было для Свенсона, самым удивительным, угрозы эти едва не сбылись…
Ещё отец Реда грозился заявиться в гимназию и там, на месте, так разобраться с Свенсоном, что тому останется лишь срочно заказывать себе место на ближайшем кладбище. Правда, угрозу свою почему-то не спешил приводить в исполнение, возможно, памятуя о том, что произошло незадолго до этого с одним из таких же, излишне «крутых» родителей.
Сыночек этого «крутого» заимел нехорошую привычку подкрадываться к ученикам начальных классов и стукать их головами о стенку. Узнав об этом, Свенсон немедленно провёл с обидчиком малышей воспитательную беседу, в ходе которой наглядно продемонстрировал, насколько это больно, когда твоя голова входит в соприкосновение с твёрдой стенкой. А когда на следующее же утро в класс, где Свенсон проводил очередной урок, ворвался разъярённый отец гимназиста, бывший космодесантник, на потеху всему классу, провёл разъяснительную беседу и с ним. И всё по той же отработанной методике, это значит, с многократным соприкосновением головы этого «крутого» папулечки со всё той же многострадальной стенкой…
– Я понимаю, – отвлёк Свенсона от невесёлых его размышлений участливый голос мисс Мередит, – что с дисциплиной в нашей гимназии не всё так, как надлежит быть. И я весьма благодарна вам за то, что с вашим приходом состояние её значительно улучшилось, однако…
– Я так понял, – сказал Свенсон, осторожно поднимаясь с кресла и всё же опрокидывая его при этом, – что сейчас вы предложите мне уволиться по собственному желанию? Что ж, ежели всё зашло так далеко, то я, разумеется…
– И не думайте даже! – с каким-то неприкрытым испугом воскликнула директриса, тоже вскакивая из-за стола. – Я вовсе не это имела в виду! Я… я совсем даже не это хотела сказать!