Чтобы жениться, надо отречься от патриаршего престола. Но это невозможно. Не для того святой Никон вытащил его из земной преисподней, чтобы…
А пока Патриарх пребывал в сомнениях-колебаниях, началась новая ерунда. Архимандрит Мартын, наместник Соловецкого монастыря, прибил к дверям храма Христа Спасителя какие-то тезисы. 33 тезиса. Против Патриарха. Против торговли помилованиями. Против ОБХСС. И еще много чего. Черт знает что такое! Прибивал ночью, судя по всему, полиция его не отфиксировала. И как раз – корреспонденты трех газет все это разглядели. Влиятельных газет, двух русских и американской.
Зреет заговор или просто так?
Святейший вызвал Мартына на свою службу в Питер, в Исаакий. Голос тихий, но взгляд яростный. Страха перед боссом не выказал никакого. Тезисы свои повторил. Разговаривать не о чем.
Святейший указом снял Мартына с Соловецкого монастыря и перевел в Биробиджан, настоятелем Никольской церкви. Архимандрит отказался подчиняться! Тогда следующим указом Патриарх, оскорбленный и разъяренный, лишил Мартына сана и повелел немедля явиться в Москву, в Свято-Данилов монастырь, для жесткой беседы. Архимандрит застыл на Соловках и не тронулся с места. Что ж – триста бойцов Святого Воинства отправились туда, чтобы доставить бунтовщика силою. И – не сделали ничего. 5000 верующих вышли к монастырю и не дали бойцам даже приблизиться к цели.
Мы справимся, но, признаюсь, такого отродясь не видели.
Святейший пригласил генерал-полковника К.:
– Надеюсь, достаточно оснований арестовать этого безумца и законопатить в Бутырку?
– Я бы не советовал форсировать, Ваше Святейшество.
– Что? Как?
– С архимандритом Мартыном все не так просто. У него есть влиятельные друзья. При задержании может пролиться кровь. Много крови. Полетят звезды с погон. Лучше подождать. Посмотреть, как оно развернется. И вообще, Святейший, не надо было… это… с Изольдой Фениксовной в «Метрополе». Там же все записывается. Наш старый, гебешный отель. Вы бы мне сказали – я бы организовал чисто и по-тихому.
Раскланивается. Заговор, чистый заговор. Но мы сдюжим. Именем святого Никона. И с Божьей помощью. Это не надо понимать один в один, просто речевой оборот со словом-паразитом. А «Метрополь» рядом с Большим театром, только и потому.
Через дни – игуменья Фотинья, экономка, доверенная в доску. Приносит газету Bild. А там – интервью. Святейший ведь знает немецкий. Он много чего знает. Прима-балерина Большого театра: Я была любовницей Патриарха! Вот так – на весь мир, на все христианство. Но самое страшное слово – «была»!
Патриарх принял сразу шесть капсул легкого героина. И очнулся в другом месте. В палате кремлевской больницы. Кровать большая, палата просторная. Никаких гаджетов рядом нет. Заходит худощавый юноша. Это владыка Варсонофий, ответственный секретарь.
– Как я рад видеть тебя, мой малыш! Что со мной сталось?
– Инсульт, Ваше Святейшество. Из-за передозировки. Должен сразу сообщить. Священный